Ибрахима Урадинского, жившего в XVIII в. и оставившего после себя обширное письменное наследие, справедливо считают самым цитируемым, а следовательно, самым авторитетным правоведом (факих) Восточного Кавказа из числа живших там в последние 250 лет. Исследователи, изучающие историю Дагестана, отмечают при этом еще и важную роль названного лица, носившего имя Ибрахим, в современной ему военно-политической борьбе за Восточный Кавказ. Они выделяют его в качестве, причем особо активного и успешного военного деятеля ХVIII в., а точнее, главного практически организатора вооруженного противостояния дагестанцев войскам возродившегося Ирана. Имеются в виду здесь те из последних, во главе которых стоял знаменитый полководец указанного выше столетия, которого знает историография как Надира (Тахмаспкули-хан) Афшара, будущего Надир-шаха.
Первым делом отметить следует здесь то, что советские историки имели доступ к русским переводам, публикуемым в данной статье Посланий, выполненным в 60–70-е гг. ХХ в. дибиром (мулла) М. Г. Нурмагомедовым. Разобраться в их содержании полностью они, однако, не смогли. Дело в том, что обозначенная группа лиц не имела, прежде всего, соответствующих навыков, как и познаний – для их времени, между прочим, это и не удивительно, ибо были они первопроходцами – в истории Восточного Кавказа.
Главная из ошибок, допущенных исследователями истории, которых мы считаем своими глубокоуважаемыми предшественниками, заключается в том, что они не разделяли Послания по времени их написания. В их трудах смешанно даются и анализируются: Послания, относящиеся к 1735 г., то есть ко второму дагестанскому походу, – к тому времени, когда Надир (в то время Тахмаспкули-хан; у дагестанцев – Таймаз-хан) Афшар сумел напугать многих дагестанцев и, как результат, получить от их руководителей подписки о покорности, – и на Послания более поздние, а именно относящиеся к 1741 г. Последний же соответствует тому году ХVIII столетия, в котором Надир-шах был разбит на территории Южного Аваристана войсками Дагестана, которые были сформированы из аварцев, но при самом активном участии лакцев и кайтагцев.
Ибрахим – выходец из старинного аварского селения Урада, которое в 1844 г. насчитывало вроде бы 500 дворов, хотя известны и более низкие цифры – 300 дворов (1828 г.; мне лично именно это количество кажется наиболее верным для эпохи Надир-шаха) и 200 дворов. Происходил Ибрахим из местной аристократической фамилии якобы арабского происхождения, из которой вышли в ХVII – начале ХVIII вв. хаджии – этим, кстати, Ибрахим очень гордился – и мусульманские ученые.
Дедом Ибрахима был «кроткий» по характеру своему человек, известный как Али-хаджи (жил он примерно в 1-й половине XVII в.), которого зафиксировали достоверные источники. Это – дагестанская арабоязычная эпиграфика, отразившая в себе местную культурно-историческую традицию ХVIII в. и рукописный материал XVII в.
Отцом Ибрахима был ученый урадинец, известный по старому Дагестану как Мухаммад-хаджи (умер в 1742 г.), упоминаемый в дагестанских материалах с 1082/1671–72 г. Родился этот человек, как мне представляется, на основании различных источников, в середине XVII в., то есть прожил он примерно 90 лет.
От Мухаммада-хаджи Урадинского, которого современники считали «умнейшим человеком своей эпохи», дошло до наших дней несколько арабских книг, переписанных его рукой (одна из них – в египетском г. Каир), а также значительное количество небезынтересных записок. Представляют они собой арабский – по языку – рукописный материал (доступен в копиях XIX в.), имеющий отношение к арабской грамматике и шафиитскому пониманию суннитского направления в шариате.
Многие из этих записок посвящены тем или иным сторонам «женского» вопроса, существовавшего, оказывается, в тогдашнем Дагестане. В них речь идет, например, о положении законной жены.
Правовед Мухаммад-хаджи был затянут – реалиями восточно-кавказской жизни 30–40-х годов XVIII в. – в проблемы, которые носили внешнеполитический характер. Решением их он, впрочем, заниматься сам не стал, а возложил – по причине, наверное, своей старости (ему ведь было тогда примерно 80 лет) – на плечи своего «сына» Ибрахима. Последний, что немаловажно, уже в 1734–1735 гг. считался «выдающимся ученым» на фоне всех других современных ему ученых мужей Восточного Кавказа.
Отметить следует здесь еще одно немаловажное обстоятельство. Этого «ученого» XVIII в., которого современное кавказоведение знает как «Ибрахима-хаджи Урадинского», титуловали в те годы «эфенди» (авар. апанди), а сам он называл себя всего лишь «сыном хаджия из Урада». После кончины последнего (в 1742 г.) и убийства Надир-шаха (в 1747 г.) Ибрахим-эфенди Урадинский совершает свое первое в жизни паломничество – хаджж. Как результат, в арабской записи из Дагестана от 1750 г. он начинает фигурировать с титулом «хаджи», то есть урадинец Ибрахим-эфенди превращается теперь в Ибрахима-хаджи.
Ибрахима Урадинского, Посланиям которого посвящена данная статья, высоко оценивали как историческую фигуру еще в XIX – начале ХХ вв. Делали это, причем, многие личности Кавказа. Среди таковых упомянут должен быть в первую очередь А. Бакиханов (умер в 1846 г.), иранец – выходец из прикаспийского Табаристана, родившийся в пределах современного Азербайджана, в татской этнической среде, в знатной фамилии.
Этот ученый мусульманин, придерживавшийся шиитского толка (кстати, выросший на российской военной службе до полковника), считал, что в Дагестане за все века исламской эпохи в его истории было всего семь ученых, достойных упоминания. Вторым по временной очередности лицом в списке – в том, который составлен рукой Бакиханова, назван Ибрахим Урадинский. Высокую оценку этому Ибрахиму дают также: лезгин XIX в. Хасан Алкадарский; лакец Абдурахман – зять имама Шамиля; известный по Восточному Кавказу (конец XIX – начало XX вв.) шейх накшбандийского тариката Шуаиб Багинубский; хаджалмахинский даргинец Назир – составитель объемистого сборника биографий дагестанских ученых; лакец Али Каяев – собиратель и исследователь местных письменных источников.
Ибрахим из Урада прославился на Восточном Кавказе и как мусульманский ученый – его записки, написанные на арабском языке, дошли до наших дней – и как военно-политический деятель. Надиру Афшару, будущему шаху Ирана, этот Ибрахим написал на арабском языке дерзкое по форме Послание, что имело место еще в 1735 г., в котором была такая фраза: мы, дагестанцы, «победим… вас».
Приводимые ниже тексты Посланий, написанных рукой Ибрахима-эфенди Урадинского, имеют важное значение для понимания и описания того дагестанского похода Надир-шаха, который был предпринят последним осенью 1741 г. Здесь нужно отметить причем тот факт, что названный поход, закончившийся поражением великой иранской армии, очень плохо освещен в восточных, европейских и русских источниках XVIII в. Причины для этого имеются, и они давно известны. В дагестанских арабоязычных материалах зато информация о дагестанском походе войск Надир-шаха от 1741 г. имеется. Она собрана была из различных библиотек, государственных и частных, автором этих строк, а затем соответствующим образом проанализирована.
Нами восстановлены были пути, по которым двигался Надир-шах, вступив в 1741 г. на территорию Горного Дагестана. В работе той указаны также места боев и сражений, которые произошли тогда между армией Ирана и дагестанцами, названы также реальные герои той эпопеи, имевшей место в XVIII в.
Содержание Посланий Ибрахима Урадинского, научной публикации которых посвящена данная статья, стало известным современной науке благодаря трудам В. Г. Гаджиева, известного кавказоведа 2-й половины ХХ в. Это был большой знаток российских архивов, мастер прочтения и анализа русских старинных документов.
В 2016 г., уже после выхода в свет таких книг, как «Надир-шах Афшар и дагестанцы в 1741 г.» и «Ибрахим-хаджи Урадинский: новые страницы биографии», я, Айтберов Т. М., получил ксерокопии трех приводимых ниже Посланий Ибрахима Урадинского. Предоставил их мне, причем с правом на публикацию, ныне покойный И. Х. Бутаев, известный краевед выходец из сел. Тидиб Шамильского района Республики Дагестан (ниже: РД).
- Послание Ибрахима-эфенди Урадинского, аварского военачальника, известного как Деньга Тиндинский, а также остальных влиятельных тиндинцев, которое адресовано: «большим людям, ученым и главарям» северной части Аваристана – андийцам, ботлихцам, гумбетовцам и унцукульцам.
(1741 г.)
Подлинник. Послание хранилось, по-моему, в личной библиотеке ныне покойного М. Г. Нурмагомедова – родом из сел. Аракани Унцукульского района РД. Где же оно находится сейчас – сказать мне трудно.
Написано Послание тростниковым (?; авар. муцIи) каламом, черными (?) чернилами (авар. щакъи), почерком насх, рукой Ибрахима-эфенди Урадинского. Сделано это на листе (15,8 х 13,3 см) белой фабричной бумаги (авар. кагъат) западноевропейского производства.
Количество строк – 14. Текст частично огласован. Для передачи аварского специфического (латерал) звука лъ употреблена арабская буква лам с тремя точками внизу.
Оттиска печати здесь нет, как и на других Посланиях Ибрахима-эфенди Урадинского. Очевидно, он не имел тогда личной печати, ибо не занимал какой-либо официальной должности в пределах Гидатля (авар. Гьидалъ), авароязычного округа, центром которого было с давних времен крупное село Урада (авар. ГIурада).
На полях этого Послания имеются выписки, сделанные на арабском языке, не имеющие отношения к его тексту – извлечения из популярных в Дагестане книг по мусульманскому праву ( из «Анвара», из «Ибн Хаджара» и т. д. ). Сделаны они уже после 1741 г., несомненно, из-за дороговизны бумаги и, соответственно, из-за нежелания хранителя Послания тратить ее на второстепенные, по его мнению, нужды.
Перевод текста
Да будут над вами мир, милость всевышнего Аллаха и Его благословение!
От бедного раба [божьего], коим является [Ибрахим] – сын хаджия Урадинского (Уради), а также от военачальника по имени Деньга (Динка), как и от остальных больших людей из числа тиндинцев (тиндал; авар. тIиндал), Послание большим людям, ученым и главарям – жителям таких [аварских] округов, как: Баклулал (авар. Бакълъулал), Андия (Андал; авар. ГIандал), Ботлих (Балхал; авар. Балъхъал) и Унцукуль (Ансал).
Да укрепит всевышний Аллах ислам – как через нас, так и через них! Да поможет Он нам и им – против неверного племени! Аминь.
А далее.
Мы просим вас [гумбетовцев, андийцев, ботлихцев и унцульцев], как людей благородных, надеть лучшие ваши платья и в таком виде подготовиться затем к выступлению на неверных, приложив здесь соответствующие старания. Этого требуют мужество, которым одарил вас Всевышний Аллах, и ваша блистательная храбрость, которая обретена таким же образом.
Мы сейчас узнали, что представился ныне самый удобный момент. По этой причине мы, [сын хаджия из Урады по имени Ибрахим и Деньга Тиндинский], отделились от других людей и стали [направлять обращения] в разные стороны. Поступили же мы так ради сбора войск.
Крайне необходимо, чтобы [вы] выступили в этом месяце – двадцать второго или двадцать третьего числа. Вы не ожидайте, что появится другой удобный момент для [вашего выступления]. Этого никто больше не увидит.
Клянемся Аллахом, что если бы вы [- гумбетовцы, андийцы, ботлихцы и унцукульцы -] знали истинное положение неверных, в котором они оказались сейчас, настолько, причем, насколько узнали его мы, то поспешили бы вы к нам.
Мощь и сила только через Аллаха – Высокого и Великого. Какой же Он прекрасный покровитель, какой же прекрасный защитник! Нам достаточно того, что есть Аллах. Какой же Он прекрасный помощник!
Все.
II. Послание Гидатлинского войска, а также жителей аварского округа, именуемого Андалал, направленное воинам аварского округа Карах.
( 1741 г.)
Подлинник. Послание хранилось, по-моему, в библиотеке М. Г. Нурмагомедова, а где оно находится сейчас – неизвестно. Тростниковый (?) калам, черные чернила, насх, рука Ибрахима-эфенди Урадинского, лист (19,2 х 12 см.) белой фабричной бумаги западноевропейского производства. Строк – 16. На полях Послания имеются выписки (из словаря Камус, из сочинения Ибн Хаджара ал-Аскалани и т. д.), сделанные на арабском языке.
Перевод текста
От войска гидатлинцев (авар. гьид) и от [населения] округа Андалал (авар. ГIандалал) послание молодым людям Караха (авар. къаралал).
Да будут над вами мир, Милость Аллаха и Его благословение!
Да избавит нас Всевышний Аллах от возможности того, чтобы враги одержали бы над нами победу!
Аминь.
А далее.
До каких же это пор будете вы думать, что вы самые сообразительные люди, и при этом проявлять леность в вопросе выступления против известного всем врага? Неужели вы верите в то, что вас оставят спать на постелях жен ваших, после того как еретики (рафиди) одержат победу над остальными дагестанцами?
Если в ваших сердцах имеется хотя бы капля вспыльчивости, то выступайте против названных еретиков. Торопитесь, о карахцы! Ибо тех, кто не проявляет сейчас жалости по отношению к другим, жалеть потом не будут.
Да, вот еще что: здесь имел [недавно] место бой, в котором приняло участие триста глупых дагестанцев, а затем – имело место их бегство от врага. Это, однако, ничего не значит. Вреда получили те дагестанцы мало.
Не верьте вы, о карахцы, словам чертей в человеческом обличье, болтающих, что названное обстоятельство удержало истинно верующих от боя, или же что оно замедлило их выступление из [лагеря].
С выступлением нужно спешить и еще раз спешить. Следует также доставить в [наш лагерь] продукты питания, собрав их из тех мест, которые находятся около вас.
Все.
III. Послание гидатлинских воинов, находящихся в военном лагере, адресованное другим людям, оставшимся в глубине Аваристана.
(1741 г.)
Подлинник. Лист (15 х 9 см) белой фабричной бумаги западноевропейского производства. В тексте употреблены вспомогательные подстрочные значки. Послание хранилось, по-моему, в библиотеке М. Г. Нурмагомедова, а где оно находится сейчас – неизвестно. Тростниковый (?) калам, черные чернила, насх, рука Ибрахима-эфенди Урадинского. Данное Послание написано, возможно, немного раньше двух предыдущих (I, II). Строк – 11.
Перевод текста
Да будут над вами мир, милость Аллаха и Его благословение!
От гидатлинских воинов послание тем, кто остались [дома].
Да защитит нас Всевышний Аллах от возможной победы врага!
Аминь!
А далее.
Вы – те, кто остались [дома] – обязаны, во-первых, построить, точнее, оживить, крепостную стену (сур) селения Тидиб; во-вторых, укрыть пищевые продукты – те, по отношению к которым сделать это будет вам возможно.
Далее. Население округа Андалал проявило небрежность по отношению к [нашим] врагам. Случилось же это, после того как обозначенные враги одержали победу над частью андалальцев.
Мы – находящиеся в [военном лагере] гидатлинцы – приложим теперь свои старания, если, конечно, захочет Всевышний Аллах, к тому, чтобы собрать всех мусульман [-суннитов] и затянуть их затем на настоящую войну. Мы постараемся, также, конечно, в меру наших сил, призвать к миру известных вам [наших] врагов. В противном случае очередь [страдать?] дойдет и до нас. Поэтому вы, прежде чем делать определенный шаг, определите то место, куда будете ставить свои ноги.
Итог здесь, в общем, таков: не бойтесь врага, но при этом издайте запреты на [общение] с ним. Да и вообще, не будьте беспечными.
Краткий комментарий к текстам Посланий
Стараниями Ибрахима-эфенди Урадинского и его товарищей было собрано в 1741 году против иранской армии, которую возглавлял лично Надир-шах Афшар, на южных и восточных границах Аваристана несколько тысяч хорошо подготовленных аварских воинов, вместе с которыми были представители и других народностей Дагестана. Здесь нужно, причем, отметить, что канцелярия царей Грузии считала во второй половине ХVIII века, что дагестанцы – представители всех практически национальностей «Страны гор», кроме лезгин-кюринцев самурского правобережья, могли выставить на дело войны 44 тыс. бойцов, из числа которых было от 14 до 15 тыс. воинов особо агрессивных и активных. Из всей этой массы приняли прямое участие в сражениях с Надир-шахом – пишут в Санкт-Петербург из Тбилиси – лишь 11 тыс. воинов. Эти данные грузинского происхождения близки, в общем-то, как мне представляется, к тому, что вытекает из иных источников, в том числе дагестанских по своему происхождению. Нельзя здесь не отметить и того факта, что к осени 1741 г. значительная часть аварцев – мирных сельчан, горожан и профессиональных воинов – опасалась победоносных иранцев, а если сказать прямо, они боялись последних. Немаловажным моментом являлось тогда и то, что дагестанское командование, в структуре которого одно из важнейших мест занимал Ибрахим-эфенди Урадинский, думало, причем до самой последней минуты, как бы дело с иранцами решить в 1741 году миром, без сражения. У них это, однако, не получилось. И, скорее всего, 12 сентября 1741 г. началась битва – по линии фронта длиной в несколько десятков километров. В ней, кстати, приняли участие войска всех аварских общин, которые названы в публикуемых здесь Посланиях, – и гидатлинцы, и тиндинцы, и гумбетовцы, и андийцы, и ботлихцы, и унцукульцы, и андалальцы и карахцы – как войска и иных аварских социально-политических объединений, бок о бок с которыми сражались и другие дагестанцы.
Лично Надир-шах вместе со своей гвардией наступал с горного плато Турчи-даг (авар. – ЧIалда-мегIер) в направлении Андалала, а точнее, против аварских населенных пунктов Обох и Мегеб, которые иранцы захватили тогда, разорили и сожгли. Затем Надир-шах, вернувшийся на Турчи-даг, направил свои особо хорошо подготовленные части на андалальское селение Согратль (Сугъралъ), где находился один из главных военных лагерей дагестанцев, в котором и пребывал тогда Ибрахим-эфенди Урадинский. После двухдневного ожесточенного боя, в котором приняли активное участие унцукульцы, пришедшие из глубины Грузии (из-под г. Гори), иранцы начали отступать, причем в панике. Шли они в тот момент по направлению к Турчи-дагу, где стоял шатер Надир-шаха. В это время на них нападали, следует отметить, и другие дагестанские войска, действуя здесь в рамках общего плана сражения. Имело место такое нападение на иранские войска, например, в горной местности, находящейся над аварским селением Чох (ЧIухъ).
Надир-шах, разозленный поражением своей армии в 1741 г., произошедшим на территории современного Гунибского района (РД), увидел войска Аварского ханства, наплывающие на его лагерь, в котором скопились иранцы, отступившие из-под сел. Согратль, как и другие шахские войска. Надир-шах выскочил вперед и вызвал тогда – по своему обычаю, который известен современным историкам из старинных текстов, – любого из дагестанцев на поединок. Сделал он это, объявив здесь на азербайджанском языке, что действует так: обещая невмешательство шахской охраны в поединок. Из рядов элитных аварцев, во главе которых стоял тогда известный горский военачальник Муртазаали Казикумухский, лакец по родному языку, вышел свободный воин (озден), родившийся в городке под названием Хунзах. Последний (по преданиям Хунзаха, звали его Хаджимахама Корголилав) нанес, в конце концов, повелителю Ирана такой мощный удар, от которого тот зашатался и выпустил из рук свою саблю – индийский трофей, вывезенный из Дели, из дворца Великих Моголов. Кстати, данная сабля хранится сейчас в Дагестанском государственном музее как приобретение довоенных лет, купленное тогда у одного из хунзахцев, к предкам которого попала она после разорения сокровищницы ханов Аваристана, что произошло в 1834 г., во время утверждения там власти имама Хамзата.
Полный вариант статьи со всеми комментариями опубликован на английском языке в научном журнале Iran and the Caucasus, опубликованном в Нидерландах.
