Махач Мусаев: «Наш институт занимает лидирующие позиции в регионе»

В прошлом номере нашей газеты вышло интервью с директором Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук Махачем Мусаевым, посвященное реализации некоторых проектов Благотворительного фонда Зиявудина Магомедова «Пери» в республике. Оно имело общественную реакцию, повысило интерес к деятельности Института, проектам, которые он осуществляет. Потому мы решили вновь побеседовать с Махачем Абдулаевичем, спросить у него о деятельности института и перспективах его развития.

– Махач Абдулаевич, не могли бы вы дать краткие сведения об институте? Чем занимаетесь, какие цели имеете?

– Наш институт – Федеральное государственное бюджетное учреждение науки, то есть научная организация, финансируемая из федерального бюджета. Институт выполняет государственное задание, сформированное и утвержденное учредителем – Федеральным агентством научных организаций с учетом предложений Российской академии наук. Последняя осуществляет научно-методическое руководство деятельностью нашего института.

Цель и предмет деятельности Института зафиксированы в Уставе: выполнение фундаментальных, поисковых и прикладных научных исследований в области истории, археологии, этнографии и социологии, а также использование полученных результатов в целях содействия развитию исторической науки, социально-экономическому и культурному прогрессу региона.

– Государственное задание, насколько понимаю, это госзаказ. Что государство у вас заказывает?

– Выполнение научно-исследовательских работ. В 2013–2020 годах они осуществляются в соответствии с Программой фундаментальных научных исследований государственных академий наук. В нашем институте это четыре направления в рамках данной программы. Чтобы было понятнее, какие это направления, озвучу, к примеру, одно из них – «Сохранение и изучение историко-культурного наследия: выявление, систематизация, научное описание, реставрация и консервация». Наши археологи и востоковеды работают по этому направлению. Этнографы осуществляют исследования по другому направлению – «Комплексное изучение этногенеза, этнокультурного облика народов, современных этнических процессов, историко-культурного взаимодействия в России и зарубежном мире». В госзадание также входит публикация результатов исследований и подготовка молодых специалистов в аспирантуре.

– Вы упомянули про содействие социально-экономическому и культурному прогрессу региона. В чем это выражается?

– Это может осуществляться в разной форме. Есть задачи, которые мы помогаем реализовывать республиканским и федеральным органам власти в регионе – охрана памятников, музейная работа, консультации. Так, наши ученые входят в состав различных ведомственных, правительственных и парламентских комиссий, проводим историко-культурную экспертизу и прочее.

Из последних видимых результатов нашей деятельности – это региональный контент экспозиций музеев «Россия – моя история» и «Мой Дагестан», открытых в 2017 г. в Махачкале, около центральной мечети, подготовка учебников по истории Дагестана для учеников 8–11 классов. Интерактивные экспозиции посетили уже десятки тысяч жителей и гостей города, а учебники должны поступить в школы республики в сентябре этого года. Отмечу, что работы над этими проектами оказались очень сложными. Материалы для музеев приходилось готовить в условиях жесткого ограничения во времени. У нас было всего несколько месяцев, хотя подобные задачи выполняются за 2–3 года. Авторам очень сложно было с учебниками, так как работа требует практики, опыта, которых не было вовсе. Он приобретен. Будем ждать реакцию учителей, специалистов, изучим их замечания, чтобы сделать учебники лучше при переиздании.

Вклад в культурное развитие региона – это, конечно, наши научные работы, книги и статьи. Широкой аудитории трудно вкратце объяснить значение разрабатываемых научных проблем, поэтому легче говорить о чем-либо, что можно, условно говоря, потрогать, – проектах, имеющих прикладное значение. В наших планах ежегодно запускать по одному значимому проекту, каждый из которых должен продолжать стабильно работать. В 2016 году мы запустили оцифровку манускриптов, в 2017 году – проект по реставрации рукописей. Они стабильно работают. Это наш успех. Вскоре оцифрованные материалы будут в открытом доступе в Интернете.

В 2018-м запустим электронную библиотеку. Причем она уже готова. На первом этапе в ней будет представлено около четырех сотен монографий работников нашего института 1956–2006 гг. Впоследствии ежеквартально будем дополнять библиотеку пятью десятками научных работ. Могу даже сказать, что на первые 3 квартала тоже все подготовлено. Библиотеку ждут специалисты по истории Кавказа и широкий круг интересующихся историей.

Параллельно идет работа еще над несколькими проектами, которые мы анонсируем, когда они будут на стадии завершения. Есть и планы на перспективу, что требует нескольких лет усиленной работы.

– Сколько человек работает в институте?

– В институте, кстати, он создан в далеком 1924 году, работает около ста человек, научных сотрудников – около 70, более 20 из них – доктора наук, более 30 – кандидаты. В институте 6 научных подразделений. Директором с середины 2015 г. являюсь я, научный руководитель – член-корреспондент РАН, археолог Х. А. Амирханов.

К слову, Институт истории, археологии и этнографии – это ведущее учреждение гуманитарного профиля в СКФО. Можете ознакомиться с наукометрическими показателями в сравнении.

Наукометрия (основные показатели). Российский индекс научного цитирования, 2017 г. Организации, расположенные в Махачкале

Наукометрия (основные показатели). Российский индекс научного цитирования, 2017 г. Федеральные исследовательские центры Северного Кавказа в сравнении с Институтом истории, археологии и этнографии Дагестанского НЦ РАН

Наукометрия (основные показатели). Российский индекс научного цитирования, 2017 г. Региональные институты профиля «История» в сравнении с Институтом истории, археологии и этнографии Дагестанского НЦ РАН

Недавно проводилось категорирование институтов, мы одни из немногих в Северо-Кавказском федеральном округе вошли во вторую категорию. Причем на всех этапах, вплоть до последнего, рекомендовались в первую, то есть высшую. Но вторая категория – тоже неплохо – это, цитирую: «стабильные, успешные институты со значимыми результатами». Причем среди институтов второй категории из своей оценочной группы мы в числе лучших. Это позволяет нам надеяться, что если продолжим работать в соответствии с поставленными задачами, реализовывать задуманное, то при следующем категорировании войдем в число лидеров. Правда есть одно но: возможно, мы пройдем реорганизацию, станем подразделением Федерального исследовательского центра, коротко ФИЦ, создаваемого на базе Дагестанского научного центра. В этом случае мы перестанем существовать как юридическое лицо и будем оцениваться вкупе с другими институтами в рамках ФИЦ. В этом случае перспективы относительно категории не столь радужные. Категория важна – она напрямую будет влиять на уровень финансирования из бюджета, соответственно, на наши возможности и размер заработной платы сотрудников.

– Правильно понимаю, что Институт истории, археологии и этнографии против реорганизации, вхождения в Федеральный исследовательский центр?

– Нет. Мы за вхождение. Есть то, что может сказаться негативно на деятельности института, есть позитивные перспективы. Например, в междисциплинарных исследованиях, в решении более масштабных научных и прикладных задач, подготовке кадров. Здесь очень важна программа развития ФИЦ, над которой работаем. Мы бы хотели включить в программу закупку необходимого для нас оборудования для запуска технологичного центра по изучению археологических материалов, иметь функционирующую на деле лабораторию по этногенетике, начать работать в области палео- или археогенетики и других направлениях. Здесь вопрос не только оборудования, но и квалифицированных кадров, способных работать с технологичной аппаратурой. Отмечу, что это исследования предоставят отличные возможности для научных открытий, подтверждения и опровержения существующих теорий и концептов. Дагестан лучше любого региона России подходит для подобных междисциплинарных исследований, учитывая богатство археологического материала разновременных культур, этническую картину региона, древнюю и богатую историю. Полем для наших исследований мог бы стать весь Кавказ.

Учитывая тот факт, что наш институт занимает лидирующие позиции в регионе, мы бы могли сформировать научные задачи, сферу междисциплинарных исследований совместных с другими научными институтами из Махачкалы. Думаю, это может стать толчком к нашему общему развитию, а институт может стать одним из локомотивов, движущих дагестанскую науку.

– Создается впечатление, что вы сторонник привлечения естественнонаучных методов в гуманитарную науку.

– Сказал бы немного иначе: сторонник расширения сферы междисциплинарных исследований. Не только с привлечением естественнонаучных методов. Мы ведь имеем многолетний опыт. Например, в институте ведутся востоковедные исследования, а они в этой научной дисциплине изначально носят междисциплинарный характер. При правильной постановке задач, выборе методов, успешной реализации это зоны для нашего развития, которые могут сделать институт, ФИЦ уникальными, эксклюзивными.

– Спасибо за интервью, Махач Абдулаевич. Желаю успехов в реализации задуманного.