Неизвестное о всемирно известном Зирихгеране-Кубачи

Многочисленные письменные памятники на арабском, персидском и тюркском языках, обнаруженные в различных регионах Дагестана, сегодня свидетельствуют о тех глубоких и тесных связях, которые Дагестан исторически имел с великими центрами мировой цивилизации, каковыми являлись страны Среднего и Ближнего Востока. Поездки дагестанцев в мусульманские страны и усиливающиеся связи, а также контакты Ближнего Востока и Средней Азии приводили к культурному взаимообогащению народов.

Арабский язык на территории Дагестана функционировал в качестве языка религии, делопроизводства, науки и литературы. Упрочение позиций ислама у дагестанских народов сопровождалось распространением арабо-мусульманской культуры, освоением ее творческих жанров и популяризацией произведений арабской литературы. Востребованностью арабского языка среди населения Дагестана объясняется большое количество сохранившихся арабских лексикографических и грамматических сочинений, комментариев и субкомментариев к ним арабских и дагестанских авторов, а также значительный пласт культурной лексики, заимствованной дагестанскими языками.

Первые исследования и публикации арабоязычных писем северокавказского происхождения (в том числе и писем известного имама Дагестана и Чечни – Шамиля) были осуществлены по инициативе известного советского востоковеда И. Ю. Крачковского в 1933 году. Разумеется, что работа по изучению этого письменного наследия продолжалась в различных регионах России и позднее, проводится она и сегодня. В настоящее время в Дагестане она ведется как сотрудниками Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН, где в фонде восточных рукописей (состоящем из 13 653 единиц) хранятся более 4 тыс. арабских подлинных документов (в том числе 120 писем Шамиля), так и сотрудниками Дагестанского государственного университета. В частности, на кафедре арабской филологии факультета востоковедения ДГУ был подготовлен и еще в 2004 году издан в двух томах «Каталог арабских рукописей», хранящихся в Научной библиотеке ДГУ. Этот каталог, где описано более 800 рукописей, на сегодняшний день является важным вкладом в историю изучения рукописного наследия Дагестана.

Дагестанский аул потомственных оружейников и златокузнецов Кубачи, который ранее назывался Зирихгераном (в переводе с персидского языка – «изготовители кольчуг»), являлся столицей одного из раннесредневековых государственных образований Дагестана и был достаточно известен на Востоке. В государство Зирихгеран в тот период входило несколько поселений, расположенных недалеко друг от друга, среди которых Сулевкент, Амузги, Шири, Кала-Корейш, Ашты, Нахки. Из истории нам сегодня известно, что государство Зирихгеран существовало еще с VI века. С XV века оно стало известно под тюркским названием Кубачи (с тем же значением «изготовители кольчуг»). Зирихгеран упоминается арабскими историками ал-Белазури (ок. 820–892 гг.), ал-Масуди (ум. в 956 г.), ал-Гарнати (1080–1169 гг.), ал-Казвини (1203–1283 гг.) и мн. др.

Ислам, помимо общекультурного и религиозного фактора, определенное влияние оказал, в том числе, и на искусство Кубачи в самом начале его развития. В дальнейшем, в ходе своего самостоятельного развития, в XIII–XV вв. искусство Кубачи достигло необычайно высокого уровня развития и совершенства. Именно тогда были созданы выдающиеся произведения художественного бронзового литья, камнерезного искусства и резьбы по дереву, оружейного дела, которые вошли в сокровищницу мировой художественной культуры. Многие из этих произведений, вывезенные в разное время из Кубачи, ныне хранятся в таких крупнейших музеях мира, как Лувр в Париже, Музей Виктории и Альберта в Лондоне, Метрополитен-музей в Нью-Йорке, Государственный Эрмитаж и Российский этнографический музей в Санкт-Петербурге, Оружейная палата в Московском Кремле и ряд других.

Об ауле Кубачи, как всемирно известном центре декоративно-прикладного искусства, написано много, им интересовались и историки, и искусствоведы, и этнографы. Однако арабоязычная письменная культура жителей Зирихгерана-Кубачи, сформировавшаяся в разные периоды своей истории, до сих пор остается неисследованной. Вне поля зрения востоковедов оставались, например, образцы эпистолярного жанра на арабском языке (официальная и частная переписка), как, впрочем, остается малоизученным и само влияние исламской культуры на культуру и искусство кубачинцев.

Объектом настоящего исследования стали копии арабоязычных писем кубачинского происхождения, которые хранятся в Государственном Эрмитаже в г. Санкт-Петербурге. Сегодня эта коллекция, по мнению сотрудника Санкт-Петербургского филиала института востоковедения РАН Рукият Шарафутдиновой, «является единственной и уникальной». Трудно объяснить сегодня, с чем связано отсутствие в научном обороте других памятников письменной культуры кубачинского происхождения. Вероятно, что жителей, говорящих на кубачинском языке, любящих и ценящих все старинное, красивое и редкое, добывающих все это своим трудом и талантом, трудно склонить к тому, чтобы они расстались с каким-либо предметом из своей ценной коллекции. Наверняка письменные памятники будут обнародованы в ближайшее время. Как отмечает А. Р. Шихсаидов, археографические экспедиции открывают сегодня все новые и новые рукописные коллекции, которые в различных регионах Дагестана еще «содержат до 400 крупных коллекций. Число книжных собраний огромно, оно практически неисчерпаемо» .

Нами на сегодняшний день исследована лишь незначительная часть эрмитажной коллекции писем кубачинского происхождения (всего же их ок. 100 шт.), однако анализ этой незначительной части открывает перед нами много нового, интересного и доселе неизвестного об истории и жизнедеятельности кубачинского (Зирихгеранского) государства. Вряд ли кто-нибудь мог предположить, что коллекция арабских рукописей, хранящаяся у одного из местных жителей и приобретенная в 70-х годах XX века сотрудниками Госэрмитажа в ходе их экспедиции в селение Кубачи, содержит такой редкий и богатый материал в виде этих писем. Большая заслуга в их сборе и хранении принадлежит Анатолию Алексеевичу Иванову, бывшему заведующему Отделом Востока Государственного Эрмитажа, ныне ведущему научному сотруднику этого Отдела. А. А. Иванов является куратором многих выставок, посвященных искусству Дагестана в целом и Кубачи в частности. Он ученый с мировым именем и уникальный специалист в области искусства и культуры Ближнего и Среднего Востока, который более 60 лет своей жизни отдает служению этому музею.

Из исторических источников нам известно, что в Зирихгеране существовала одна из самых знаменитых школ переписчиков арабской религиозной литературы в средневековом Дагестане. Ставшее популярным своими высокохудожественными ювелирными изделиями и оружием, это малое государство необыкновенного мастерства достигло также в искусстве арабской каллиграфии. Будучи художниками от природы, жители этого небольшого средневекового государства не могли не заинтересоваться арабской вязью, наибольшее значение в которой придавалось орнаментальной форме исполнения письма. И по сей день наше внимание привлекает красивейшее эстетическое оформление арабского алфавита и его богатая художественная разработка и отделка. Это и вертикальное положение арабских букв, орнаментальное единство в характере изгибов, знакомое многим кубачинцам еще с детства, а также гармония всего целого. Как отмечает проф. А. Р. Шихсаидов, «…Зерехгеран был в XV–XVII вв. одним из выдающихся центров и другой формы художественного творчества – здесь была организована работа по тиражированию памятников письменной культуры, переписке арабских рукописей, поступавших из стран Ближнего и Среднего Востока, удовлетворяя, таким образом, запросы духовной элиты Дагестана, местных ученых, преподавателей и учащихся местных медресе». Зирихгеран располагал не просто переписчиками (катибами), а переписчиками-профессионалами, специализировавшимися, в основном, на переписке религиозной литературы, суфийских трактатов, учебников и толковых словарей арабского языка. Высокий уровень книжной культуры в Зирихгеране и наличие высокообразованных и художественно хорошо подготовленных специалистов-переписчиков способствовали большой популярности рукописей, переписанных на его территории .

Многие арабские авторы (например, ал-Казвини) сообщают о том, что в Зирихгеране особо уважаемыми были образованные люди. Они часто приглашали к себе чужеземцев, которые хорошо разбирались «в науке или каллиграфии», щедро награждали их . Как отмечает М. Т. Гаджимурадов в своей работе «Средневековый Зирихгеран», на территории Зирихгерана единственным общепринятым письменным языком с ХШ–ХIV в. стал арабский язык. Во многих прилегающих и относящихся к нему поселениях был хорошо налажен процесс изготовления бумаги и чернил . В дальнейшем арабский язык, получивший широкое распространение в Зирихгеране-Кубачи, оставался языком межплеменного общения вплоть до 20-х годов ХХ века .

Общеизвестно, что для средневекового Арабского Востока была характерна попытка выработать письменный деловой язык, его особый функциональный стиль, для осуществления деятельности государственного аппарата, наладившего деловую корреспонденцию на арабском языке в самые отдаленные концы Халифата. Характерной особенностью эпистолярного жанра в Дагестане, так же как и внутри всего мусульманского пространства, являлся определенный этикет составления послания. В традиции составления писем кубачинского происхождения также иногда встречаются гиперболы, риторические аксессуары и нагромождения, что было принято считать идеалом изящного письма на Востоке. Приведем пример:

Перевод: «Нашему любезнейшему и почтеннейшему кунаку Ахмад-хану, сыну Амир-хамзы из Кубачи!

Мир Вам и милость (Аллаха)!

А затем:

После пожелания, чтобы Вы пребывали, блаженствуя в счастливой жизни, уведомляю Вас, что…».

Или же другой пример:

Перевод: «Самому дорогому, благороднейшему и выдающемуся учащемуся Ахмад-хану из Кубачи!

Мир Вам и всем, кто дает Вам знание! А затем:

 Самая большая просьба (мольба) от Аллаха, что Вы были в безопасности от всех козней и замыслов мирских и религиозных, чтобы Вы блаженствовали в море знаний и плавали в облаках проницательности...»

Как правило, письма начинаются с таких фраз, как «». Например:

Перевод: «От правителя благородного Ахмад-хана Уцмийского его близкому (родственнику) Амир-Хамзе из Зирихгерана.

Мир Вам. Аминь! А затем…»

Часто в письмах кубачинского происхождения встречается формула «Такому-то, да хранит его Аллах… от такого-то», введенная в оборот еще ал-Фадлом ибн Сахлом известным багдадским астрологом при дворе халифа Харуна ар-Рашида (786–809 гг.). Например

Перевод: «От Абдурашида – предводителя с. Урари,

настоящему молодцу Амир-Хамзе из Кубачи!»

Однако письма кубачинского происхождения отличаются своей лаконичностью и конкретикой, и редко можно встретить послание, где чуть выше описанное изящное письмо могло бы заглушить основную его мысль:

Перевод: «От общины мечети «Азатта» селения Зирихгеран славному алиму, кадию селения Урцаки и его благородной общине. Мир Вам, милость, довольствие и большое добро (Аллаха). Аминь! А затем:

 Ваш человек (по имени) Гази собрал урожай с земельного участка нашей мечети и внес заниженную плату за аренду – он не сдал договоренное количество (зерна). Вы заставьте его (пожалуйста) вносить ежегодно (плату за аренду), ибо этот земельный участок является собственностью селения»…

Или же другой пример:

Перевод: «Нашему любимцу Ахмад-хану и друзьям, джамаату (общине) селения Кубачи!

Мир Вам! Милость (и да будет доволен Вами Аллах)!

А затем:

Вами было отправлено письмо, в котором сообщили, что нуждаетесь в муэдзине, который бы обладал знаниями (и умел) читать (книги) перед учащимися, и я возблагодарил Всевышнего Аллаха, что Вы так поступили, избавившись от злополучия адского воинства. Я отправил к Вам благосклонного, знающего, богобоязненного ученика – соседа нашего Умара, сына Ятака. Стремитесь воспользоваться его знаниями. Поистине, он достиг совершенства в знаниях, хотя еще и не читал «Джам̒ ал-джавами̒», но он изучил остальные книги, в том числе трактат «аш-Шамсия» и «̒Ака’ид» ан-Насафи.

Вот и все!

Я Ваш покорный слуга, нуждающийся в Аллахе, Хаджи-Али ал-Акуши.

Завещаю Вам чтить Аллаха, быть богобоязненными, предпочитающими выстаивания молитв.

Мир Вам, всем братьям, следующим истинного пути и следующими за пророком – да благословит его Аллах и приветствует, а также его династию и тех, кто следует правильному пути!»

Здесь следует пояснить: сочинение «Джам̒ ал-джавами̒» известного шафиитского законоведа Абд ал-Ваххаба Тадж ад-Дина ас-Субки (род. в 727 г. х./1327 г. – ум. в 771 г. х./ 1370 г.), о котором идет речь в этом письме, это всеобъемлющий труд по охвату тем мусульманского законодательства: основ юриспруденции, религии и этикета. Ас-Субки был известным в исламском мире богословом, правоведом шафиитского мазхаба, ашаритом, суфием и шейху аль-исламом . Он и по сей день остается одним из уважаемых ученых-алимов во всем мусульманском мире.

Другое сочинение, о котором идет речь в упомянутом письме – трактат «Аш-Шамсия» – сокращенное название арабского учебника по логике, широко используемого  в среднеазиатских медресе. Полное название сочинения – «Аррисалат аш-шамсия фи-л-кава‘ид ал-мантикия». Автор – Наджмуддин Казвини («Дабирон», ум. в 1276 г.). Это сочинение имело широкое распространение и в Дагестане. Примечания к этому трактату в свое время написал известный дагестанский алим Давуд из Усиша (ум. в 1757 г.), обладатель весьма больших познаний в области арабской филологии, который считается одним из первых учителей арабской филологии в Дагестане. Третье сочинение, упомянутое в письме, – трактат «аль-‘Ака’ид» («аль-‘Ака’ид ан-насафийя» – «Символ веры») – книга Абу Хафса ан-Насафи, в которой собраны воедино главные и основные положения суннитского вероучения с точки зрения ханафитов . Его полное имя: Наджмуддин Абу Хафс Умар ибн Мухаммад ибн Ахмад ан-Насафи аль-Ханафи ас-Самарканди. Родился и жил в городе Насаф (ныне г. Карши в Узбекистане), который был одним из центров исламских наук в Средней Азии.

Можно предположить, что приведенное выше письмо, подписанное автором «Я…- Хаджи-Али ал-Акуши», принадлежит Али-Хаджи Акушинскому (1847–1930 гг.) – исламскому богослову, общественно-политическому деятелю и духовному лидеру Дагестана начала ХХ века. По имеющимся у нас данным, идеи Али-Хаджи Акушинского, действительно, были широко популярны, в том числе и в селении Кубачи. Как сообщает З. А. Салахбекова в своей диссертации «Власть и мусульманское духовенство Дагестана: история взаимоотношений (1920–1940 гг.)»: «В сел. Кубачи Дахадаевского района к сер. 30-х годов оставались 12 мюридов шейха Али-Хаджи Акушинского – Араев Гаджи, Кудацов Магомед, братья Даудовы – Гамза и Касум, Киков Нуратдин, Магомедов Нур, Тикаев Гаджи, Катикаев Абдулмажид, Маммагаджиев Гаджиабакар, Какабеков Абдулжалил, Никагаджиев Гаджиибрагим и Алиев Магомед» . 

Для кубачинского эпистолярного жанра было характерно присутствие таких составляющих языковой специфики, как местные антропонимы и топонимы. Встречаются, например, названия различных населенных пунктов: с. Урцаки (قرژكّه ныне в Дахадаевском районе РД), г. Баку (بكو Республика Азербайджан), г. Темир-Хан Шура (ЗбФСЗен – ныне г. Буйнакск), с. Шаръи (ЗбФСЪн ныне в Агульском районе РД), Усиша (اسيشي – ныне в Акушинском районе РД),  с. Кала-Корейш (ЗбЮСЮСнФн – ныне в Дахадаевском районе РД).

Здесь следует отметить, что в письмах конца XIX века названия некоторых известных в истории населенных пунктов стали писаться в более произвольной форме. Так, например, название Кала-Корейша на арабском языке обрело иную форму, нежели мы встречали в ранних источниках - ЮбЪЙ ЮСнФ. Причем это вольное написание встречается в различных вариациях. В одном и том же письме, например, мы можем встретить два варианта Кала-Корейша – ЮСе ЮСнФ и ЗбЮСЮСнФ. В некоторых письмах этого же периода мы также сталкивались с тем, что арабской графикой были написаны названия русских месяцев, чего раньше никогда не наблюдалось. Возможно, это было связано с набирающей свои обороты в тот период «модой» в Дагестане на отказ от написания арабских оригинальных названий.

Одной из важных составляющих языковой специфики исследуемых нами писем, касающихся всемирно известного аула златокузнецов, было присутствие в них профессиональной языковой лексики. Например:

Перевод:

«От благородного правителя Ахмад-хана Уцмийского его близкому (родственнику) Амир-Хамзе из Зирихгерана.

 Мир Вам. Аминь!

А затем:

Не настало ли время закончить работу над моим пистолетом и выслать его мне? Может быть, ты позабыл про него? Если сделал его, то ты должен немедля доставить его, а если нет, ответить положительно с подателем (сего) письма Салихом. Намерен ли ты, хотя бы после этого, незамедлительно его сделать или нет?

Ты обязан дать мне ответ «да» или «нет».

И все».

Или же другой пример:

Перевод:

«Искреннейшему брату Али – (славному) сыну из Кубачи!

Мир Вам (постоянный)!

(Поистине) я передал свой кинжал Абдулхамиду, сыну Танка-Мухаммеда, чтобы нанесли на нее надпись золотом. Он не вернул его (до сих пор). Постарайся, (пожалуйста), о мой брат, и посодействуй доставить его ко мне (как можно) скорей с надписью или без нее, ибо мне пора отправляться в вилаят Гаранийа (Каранай).

Все. От Кади, сына Махачилав-кади из Гумука (Кумух)»…

Помимо писем с сугубо традиционной для кубачинцев профессиональной тематикой, встречаются письма, представляющие собой официальную переписку с правителями местного значения, а также с властями Российской империи (в более поздний период). Сюда можно отнести переписку с такими известными личностями в истории, как Орбелиани (правитель Северного Дагестана), Чавчавадзе (правитель Западного Дагестана), Абу-Муслим-хан Тарковский и т. д. Как правило, эти письма – воззвания к отдельным обществам (джама̒ату), решения по судебным тяжбам, вынесение решений о наказании и наложении штрафов, жалобы, прошения и т. д. Например:

Перевод:

«Помощнику председателя Кубачинского суда!

Податель (сего), Али из Каракорейша, жалуется, что у него украли домашние и личные вещи из дома. Джама̒ат же Каракорейша утверждает, что это его уловки и хитрости, чтобы его вещи возместил джама̒ат. В связи с этим я повелеваю Вам отправиться в селение Каракорейш со всеми членами суда (дивана) селения Кубачи. Осмотрите его дом, удостоверьтесь – украдены ли вещи из дома, какие имеются улики кражи, взлома окон или дверей, отверстий в стене или в потолке? Что свидетельствует о совершении кражи? Украдены ли действительно его вещи из дома? Что говорит джама̒ат в отношении его родственников? Напишите обо всем этом ясный ответ. Затем отправьте это письмо и Али со старшиной селения Каракорейш ко мне без задержки».

Дата: 19 апреля 1897 г. Подпись: Кади Нух-Бек и его именная печать.

 Все письма кубачинского происхождения написаны на арабском литературном языке. По причине того, что у нас на руках имеются только их копии, нам не представляется возможным определить, на какой бумаге они написаны. Вполне вероятно, что использовалась своя бумага, которую в Зирихгеране производили самостоятельно . Написаны эти письма традиционным для Дагестана того периода почерком – «дагестанским насхом».

Содержание изученных нами писем свидетельствует об имевшем место богатом культурно-историческом опыте и традициях жителей, говорящих на кубачинском языке. Среди его жителей особо уважаемым был статус образованного человека. Бережное отношение к популярным на Востоке сочинениям, имеющимся у них в собственности, свидетельствует о большом почтении жителей этого аула к наукам и, как отмечает сотрудник Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН Р. Шарафутдинова, об их «высоком уровне книжной грамотности» . Например:

Перевод: «Любезнейшему кунаку нашему Ахмад-хану, сыну Амир-Хамзы из Кубачи.

Мир Вам и милость (Аллаха) над Вами.

А затем:

После пожелания (тебе того), чтобы ты, блаженствуя, пребывал в счастливой жизни, уведомляю тебя, что я намеревался купить два тома «ал-Мухаррара», отослав деньги в Наху с тем, кто направляется туда. Однако у нас ничего не вышло, и я, оставшись без приобретения безумно желаемого (мной сочинения) и, услышав, что у тебя есть первый том «ал-Мухаррара»,  послал к тебе это письмо, прося у тебя дать мне эту книгу для пользования до того периода времени, как я приобрету (себе) те два тома. Я обязуюсь хранить его, поместив в такое место, куда не дотянутся чужие руки и где он не покроется пылью…».

Здесь следует отметить, что известный в мусульманском мире трактат по праву «ал-Мухаррар» часто переписывался жителями Зирихгерана и пользовался большой популярностью во всем Дагестане. Он принадлежит известному правоведу-шафииту имаму Абу-л-Касиму Абдалкариму ар-Рафии ал-Казвини (ум. ок. 613/1226 г.). К этому сочинению было написано много комментариев (шархов). Один из таких комментариев принадлежит «выдающемуся ученому, мечу веры и ислама, господину факихов и ученых, венцу адибов и достойных людей Махмуду ибн Мухаммаду ал-Кирмани» (К. Брокельман) . Именно этот комментарий, названный «Шарх ал-Иджаз», переписал житель Зирихгерана – «…самый немощный из рабов Всевышнего Аллаха… Абу Бакр (Абубакар), сын Мухадайа ал-Джабали аз-Зерехгерани… в восемьсот сорок втором году хиджры пророка…» (что соответствует июню 1438 г. по григорианскому календарю).

Или другой пример:

Перевод: «От покорного и грешного раба (Аллаха) Ходжи его брату по вере (в Аллаха) Курбану из селения Шаръи. (С пожеланиями) полного благополучия и многочисленными приветствиями.

А затем:

Опросив жену и детей покойного и прощенного (Своей милостью Всевышним Аллахом) Халил-Ибрагима, я обстоятельно разузнал относительно книги, которая называется «Джам̒ ал-джавами̒». Мне ответили, что эту книгу они не могут продать, т. к. родственники покойного не давали согласия продавать книги Халил-Ибрагима до совершеннолетия его детей.

Вот таков ответ на Вашу директиву (указание)».

В этом письме мы снова встречаем сочинение известного шафиитского законоведа, упомянутого выше Абд ал-Ваххаба Тадж ад-Дина ас-Субки «Джам̒ ал-джавами̒». Ас-Субки – создатель также известного суфийского сочинения «Табакат аш-Шафи‘ийа ал-кубра» («Самые важные разряды шафиитов»). Целью его трудов не была полемика, направленная против других мазхабов; для его стиля характерен примирительный тон. Для ас-Субки спор между матуридитами-ханафитами и другими суннитскими течениями не стоял на первом плане. На него гораздо большее влияние оказывала религиозная политика мамлюков, чьей главной целью было согласие между мусульманами и признание всех суннитских школ. Абд ал-Ваххаб Тадж ад-Дин ас-Субки преподавал во многих медресе Дамаска и других городов Ближнего Востока, среди которых «Азизие», «Газалие», «Азравия», «Насирия», «Даруль-хадис Ашрафия» и «Шайхуния». Здесь следует отметить, что дагестанские ученые-алимы имели тесные отношения и контакты с некоторыми представителями этих школ и в Дагестане высоко ценились их труды .

Материал и сведения, полученные нами в ходе перевода и анализа частной и деловой переписки, дают основание сделать вывод о попытках серьезного изучения и привнесения жителями, говорящими на кубачинском языке, в свою духовную жизнь идей новых суфийских течений, более приемлемых и подходящих для условий их быта и ремесленного производства. Известно, что взаимоотношения шариата и тариката в Дагестане были неотделимы друг от друга. Известно также, что особенностью тарикатизма является небольшое послабление в исполнении мусульманином своих обрядов. Как отмечает Шамиль Шихалиев в своей статье «Суфийские вирды Накшбандийа и Шазилийа в Дагестане», «…если у тебя остались пропущенные посты, молитвы, то без тариката, без руководства своего шейха, ты их никогда не восполнишь, как того требует шариат» . Распространение и популяризация трудов Абу Хафса ан-Насафи и Абд ал-Ваххаба Тадж ад-Дина ас-Субки – одни из таких попыток. Нам известны также другие случаи как, например, попытка распространить суфийские идеи Абу-ль-Маали Азиза (ал-Гилани) по прозвищу Шайзала (ум. в 494/1100 г.), суфия-аскета, факиха-шафиита, знатока и собирателя арабской поэзии и повествований, автора многочисленных сочинений по наставлениям, ал- фикху, основам веры .

Невероятно красиво оформленная рукопись на арабском языке, которая была переписана с сочинения Абу-ль-Маали Азиза («Блестки света сердец в собрании тайн любящего и Любимого») в Зирехгеране в 954 году хиджры (1547–1548 г.) каллиграфом по имени Ахмад, до сих пор считается одним из ценнейших экспонатов постоянно действующей выставки, посвященной искусству Дагестана XIV–XX веков, открытой в 2009 году Михаилом Борисовичем Пиотровским в Государственном Эрмитаже  (г. С-Петербург). Причем в оформление начальных страниц рукописи внесены оригинальные изменения в виде рамок с кубачинским орнаментом, возможно, самим зирихгеранским каллиграфом, представителем государства, известного своими ювелирами и художниками, возможно, кем-либо из местных жителей. На фотографии мы можем четко видеть, как по краям черной тушью рядом с оригинальным арабским орнаментом добавлена орнаментальная композиция чисто в кубачинском стиле, который именно с того периода стал формироваться в его нынешнем виде.

При знакомстве с содержанием писем кубачинского происхождения обращает на себя внимание следующая деталь: жители, говорящие на кубачинском языке, в своих письмах получают нисбу двух разных вариантов. Например: «Амир-Хамза из Кубачи» и «Амир-Хамза из Зирихгерана». Причем эта деталь присутствует в письмах примерно одного и того же периода времени и даже в более поздние периоды – в конце XIX века, хотя из истории нам известно, что данное государство еще с XV века получило новое название – Кубачи. Мы можем допустить, что такая особенность связана с местоположением адресата. К примеру, получателю письма, находящемуся территориально близко к Турции, кубачинцы, вероятно, писали «Амир Хамза ал-Кубачи», тогда как адресату, тому, кто был ближе к Ирану – «Амир Хамза аз-Зирихгарани». Очевидно, что последний вариант был более знаком и понятен иранцам в связи с историей их культурных взаимоотношений с Зирихгераном. Данная гипотеза, несомненно, имеет право на существование, если учесть сохранившуюся вплоть до сегодняшнего дня практику у кубачинцев называть двояко и антропонимику местных и соседских жителей, и различную топонимику. Некоторые наименования народов или стран, как правило, в кубачинском языке имеются в двух вариантах, причем кубачинские варианты даже близко не похожи по своему звучанию. К примеру, город Дербент на кубачинском языке – «Чулила», Кала-Корейш – «Ацмаццила», Буйнакск – «Шурагье», Владикавказ (ранее Орджоникидзе) – «К1абк1ай», Каспийск – «Къачча-сарай» и т. д.

В заключение следует отметить, что изучение арабоязычных эпистолярных документов Зирихгерана-Кубачи является очень важным звеном в исследовании роли арабского языка в истории культуры народов Дагестана и Северного Кавказа. Введение в научный оборот памятников арабоязычного эпистолярного жанра Зирихгерана-Кубачи посредством их перевода и анализа, несомненно, внесет много ценного и нового в историю изучения взаимоотношений этих народов, а также прольет свет на многие стороны их общественно-политической и культурной жизни. Это предоставит также возможность исследователям использовать эти памятники уже в историческом контексте, одновременно обращаясь к другим источникам.

Список литературы:

1. http://majles.alukah.net/t27617/ شرح جمع الجوامع للسبكي (Дата обращения – 10.11.2017 г.).
2. Восток: прошлое и будущее народов (новые подходы в теории и методиках востоковедных исследований). Тезисы докладов и сообщений. Махачкала, 1–5 октября 1991 г. Том II. Политология, история, и литературоведение. М. 1991 г. С. 209
3. Восточная литература. Средневековые исторические источники Востока и Запада. (http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Aini_Sadriddin/gloss.phtml. Дата обращения – 03.11.2017 г.)
4. Гаджимурадов М. Т. Средневековый Зирихгеран. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Махачкала, 2004 г. Подробнее об этом см.:  http://cheloveknauka.com/srednevekovyy-zirihgeran#ixzz4up3moFyM http://cheloveknauka.com/srednevekovyy-zirihgeran (дата обращения – 03.11.2017 г.).
5. Наджмуддин ан-Насафи. Материал из «Википедии». (см.: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B0%D0%B4%D0%B6%D0%BC%D1%83%D0%B4%D0%B4%D0%B8%D0%BD_%D0%B0%D0%BD-%D0%9D%D0%B0%D1%81%D0%B0%D1%84%D0%B8. Дата обращения – 03.11.2017 г.)
6. Назир из Дургели и его биобиблиографический труд 
   «Услада умов в биографиях дагестанских ученых». Подробнее см.: http://abu-amin.livejournal.com/34237.html (дата обращения – 03.11.2017 г.).
7. Салахбекова З. А. в своей диссертации «Власть и мусульманское духовенство Дагестана: история взаимоотношений (1920–1940 гг.)»  на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Махачкала, 2003. С. 138.
8. Таджуддин ас-Субки. Подробнее см.: «Википедия» – https://ru.wikipedia.org/wiki/Таджуддин_ас-Субки (дата обращения – 03.11.2017 г.).
9. Шихалиев Ш. «Суфийские вирды Накшбандийа и Шазилийа в Дагестане» (https://cyberleninka.ru/article/n/sufiyskie-virdy-nakshbandiya-i-shaziliya-v-dagestane.(Дата обращения – 10.11.2017 г.).
10. Шихсаидов А. Р. Дагестанские святыни. Книга третья. Зерехгеранская школа переписчиков (https://history.wikireading.ru/395718. Дата обращения – 03.11.2017 г.).
11. Шихсаидов А. Р. Дагестанские святыни. Книга третья. Подробнее см.: https://profilib.com/chtenie/28602/amri-shikhsaidov-dagestanskie-svyatyni-kniga-tretya-21.php (Дата обращения – 03.11.2017 г.).