Речь идет о зоне традиционного расселения «маарулавов» (магIарулав – «горец»), которую именуют последние на своем языке «Маарух» (МагIарухъ – «горная территория»).
В дагестанской поэзии кавказского Ширвана упоминается Авар как обозначение Хунзахского плато – с начала XV в., в арабоязычной документации фиксируется Авар с конца XV в., в персидской поэзии – на несколько десятилетий раньше, в русских текстах – с конца XVI в. Обозначали данным термином восточнокавказские территории: горные, предгорные и равнинные, находящиеся под властью правителей, которые сидели в «городе» Хунзахе. Население же современного Хунзахского района (РД) именовало термином Авар лишь Хунзахскую общину, состоявшую из нескольких горских пунктов различной величины. Это при том, что ряд других – «северных» – селений названного района, стоящих на горном плато, называли «маарулавы» в прошлом «Хебдалал» (ХIебдалал), а жителей хунзахских долин, где живут в теплой местности садоводы – Хиндалал (Хьиндалал).
Первые носители этнонима авар//абар проживали, как считают ученые, в Центральной Азии примерно 1600 лет тому назад, где они вели кочевой образ жизни. В связи с отсутствием словаря, зафиксировавшего лексику языка тех азиатов, или хотя бы небольшого словника, идут (уже почти 200 лет) научные споры: к какой конкретно языковой семье принадлежали авары, жившие далеко на востоке. Чаще всего привязывают их либо к монголам, либо к тунгусо-маньчжурам, а также к восточным иранцам (современные афганцы и племена Памира). Хотя, впрочем, для главного редактора одной из общественно-политических газет РД, подписывающегося иногда псевдонимом К. Гюнер, здесь все ясно – «авары были тюркского происхождения».
В настоящее время, когда дискутируешь о проблеме языка и, соответственно, этнической принадлежности «имперских» аваров, которые – опираясь на территорию гористой Трансильвании (ныне часть Румыния) – боролись с франками и византийцами, неправильным, наверное, будет опираться на личные предпочтения и при этом игнорировать старинные тексты: «Житие Константина» – создателя русской письменности, источник дошел до нас в пятидесяти почти списках, причем старейший из них датируется XV в.
Так вот, на рубеже 60-х – 70-х годов IX в. объявил Константин//Кирилл видным деятелям Церкви, что «воздают хвалу Богу», причем каждый, владея тут «искусством письма» и обращаясь к Нему «на своем языке». А именно следующие не особо многочисленные народы: армяне, абазино-абхазы, грузины, среднеазиатские согдийцы, германоязычные готы, копты Египет, арамейцы Сирия, а также – «авары, турки, хазары».
Из данного текста ясно одно: авары указанного времени, то есть IX в., по крайней мере те, которые правили в Центральной Европе, не были тюркоязычными. Мало того, их язык не имел более или менее заметного сходства с хазарским, который часто привязывают современные авторы к чувашскому.
Учитывая предания дагестанцев, которые записали арабы и персы в IX–X вв. (имея интерес к враждебному государству Сарир), приходишь к выводу, что северокавказский путь для проникновения этнонима в наши горы признавать более чем трудно. Это при том, что мы, конечно, знаем о нахождении аваров в 558 г. на землях, которые раскинулись к западу от Волги. Коснемся и следующего момента: не является секретом то, что в среде грузин XVIII–XIX вв., имевших представление о содержании научных трудов, написанных европейцами (речь идет здесь о сочинениях, посвященных раннесредневековой истории Центральной Европы), господствовало небезынтересное мнение о кавказских аварцах. Оказывается, что они рассматривали последних как застрявшую в Дагестане частицу кочевых аваров, пришедших из-за Волги. Мнение это, кстати, получило большую популярность в среде кавказоведов XX в., после того как познакомились они с изданным абзацем из труда Теймураза Багратиони (XIX в.) – знатного грузина, который был, между прочим, достаточно тесно связан с ученым миром Петербурга.
Лучшее ознакомление с источниками, созданными на Востоке в IX–XIII вв., а также с концепцией А. Н. Бернштама (эфталиты образовались в итоге смешения, или от древних кушанов с аварами) и Х. В. Хауссига (авары вошли в конце V в. в пределы Сасанидского Иран, а затем мигрировали по его территории – с востока на запад) позволило мне подойти к проблеме проникновения этнонима «авар» в дагестанские горы иначе, чем указано выше. Данный подход помогает, кстати, понять информацию Захария Ритора, сирийского автора, у которого обрисован кочевой мир Северо-восточного Кавказа и при этом упоминаются авары.
Итак, авары // абары // древнерусские обры, находясь на центрально-азиатском этапе своей истории, говорили, возможно, по-монгольски, то есть на языке Чингисхана. Другой здесь вариант: они говорили на языке, который стоял относительно близко к языку чжурчженей и маньчжуров – домонгольских и послемонгольских завоевателей Китай.
По мере своего продвижения в западном направлении авары разделились еще в пределах Азии. Кстати, по наблюдениям, например, знаменитого историка-русиста В. Ключевского, продвижение средневековых кочевников по бескрайным степям Евразии (в конечном счете, с востока на запад) может иметь под собой фундамент, который опирался не только на реальную политику, но также на физическую географию и на особенности евразийского климата. Часть аваров при этом осталась первоначально, в IV в. н. э., в степях и, находясь именно там, в пределах современного Казахстана, навела страх на савиров//сабиров и барсилов (эпиграфика VIII в. н. э. фиксирует часть данного племени на территории Западной Монголии).
С течением времени продвинулась данная часть аваров под давлением «голубых» тюрок (после 552 г.) из Азии в Восточную Европу (примерно в 557 г.); речь идет здесь о хорошо известных тексту средневековой русской летописи «обрах» (от абар). Это был этнос – элита, которая, как известно, мучила в свое время прикарпатских славян.
Для истории Восточного Кавказа более интересна, впрочем, другая часть аваров. Она (именно та, которая, прибывая к востоку от р. Аму-Дарья, это вытекает из концепции А. Н. Бернштама и Х. В. Хауссига, в состав эфталитской орды (в авар. Урду – «военный лагерь»), хотя это, по всей видимости, тюркизм послемонгольской эпохи), взяла в руки свои в начале V в. н. э. власть над богатой Средней Азией, а затем и над соседними землями. Во 2-й половине V в. происходят, как известно, ожесточенные войны между зароастрийским Ираном и этими эфталитами – сформировавшийся этнос с участием аваров. В 484 г. иранские войска, во главе которых стоял сам шахиншах Пероз, потерпели от Армия указанного азиатского народа страшный разгром. Одним же из результатов этого было введение – правда, на непродолжительное время – оккупационных войск победителя в отдельные точки Ирана. Вот таким-то образом и проникли аварские военные отряды в Восточное Закавказье, но может быть, что пришли они оттуда в составе той эфталитской армии, которая немного позднее пришла на помощь Ирану, чтобы воевать вместе с персами против Византии.
В византийском тексте, в котором собраны данные, относимые к весьма различным временам и в том числе к относительно древним, имеется любопытная информация. Из нее вытекает, что когда-то (задолго до X в.) обитали в восточной части Закавказья по соседству с «отинами» (под ними подразумевается, скорее всего, армяноязычное население гянджинской зоны современной РА) авары (аварены). Данное сообщение, в свою очередь, перекликается с находившимся в иранском архиве описанием пределов Сасанидской империи, которое сохранил для современной науки Ибн Хордадбех – арабоязычный ученый IX в. Дело в том, что в нем говорится о «странах севера», что соответствует северным провинциям Исламской Республики Иран (исторический Азербайджан и южное побережье Каспия с прилегающими к нему горными территориями), Республике Азербайджан и современной Армения, а затем следует интересное добавление. Согласно последнему, сюда, то есть в названный макрорегион, входят также: Талыш, «Хазар» (Джурз «Грузия» – ?), Алания, страна «славян» (саклаб) и закавказская Авария (Абар).
Итак, в свете изложенного выше обратимся еще раз к тексту сирийца З. Ритора, где дается список кочевников Северного Кавказа, представленный племенами «гуннского» круга, то есть пришедшими из Азии. Имеются в виду те, кто оказались между Каспием и Черным морем не ранее IV в. в рамках движения гуннов. Есть в данном списке, отражающем этнополитическую ситуацию рубежа V–VI вв., причем, и такие племена, история которых весьма хорошо известна современной науке как фактор, не имеющий какой-либо связи с реальными гуннами. Это, в первую очередь, «эфталиты», которые сформировались как народ, по мнению научных авторитетов XX в., со значительным втягиванием в себя аварского компонента.
Согласно же тексту Захария Ритора (VI в.), писавшего на основании греческой хроники 2-й половины V в. (события 436–491 годов), «жили» эфталиты тогда и на Северном Кавказе, притом, что основная масса продолжала их находиться в пределах Средней Азии.
Обитала кавказская часть эфталитов, как и ее азиатские родичи, «в палатках», питаясь «мясом скота и рыб, дикими зверями» и грабя кого удастся своим «оружием». Мало этого, к эфталитским племенам Северо-Восточного Кавказа можно, наверное, отнести здесь и названных Захарией Ритором в перечне кочующих северокавказцев «абделов». Дело в том, что в более поздние времена, точнее – в мусульманскую эпоху, называли население территории древней страны эфталитов «хабтал» (гьабтал).
В эфталитский этнополитический контекст вписывается упоминание З. Ритором этноса, называемого «авар». Он локализуется, причем, среди тех кочевников, упоминавшихся выше, которые «живут» (по моему мнению, не позднее 1-й четверти VI в.) к северу от «Каспийских ворот», то есть иранских укреплений, существовавших на тот момент в Прикаспии.
Как же попали названные выходцы из Средней Азии на территорию Северо-Восточного Кавказа, и когда? Здесь укажем, в первую очередь, на тот факт, что после ликвидации иранскими властями княжеств Восточного Закавказья (где-то после 462 г.) осталась крупная общественно-политическая единица в горах Дагестана. Столицей ее был, судя по титулатуре правителей, аварский «город» Хунзах. Примерно в 482 г. «царь» данного горского образования участвовал в боях с врагами Ирана.
С другой стороны, примерно в начале VI в. (не позднее 522 г.) возвел иранский шах Кавад крупный оборонительный комплекс. Центр управления им находился на правом берегу р. Кура. В данной связи напомним, в свою очередь, что византийцы X в. сообщают об «аваринах», которые обитали в далеком прошлом в прикуринских (РА) местностях. В свете же давно известных преданий о кавказских аварцах раннего Средневековья, согласно которым становление их государственности связывается с Ираном, но никак не со степями Северного Кавказа и кочевниками тех мест, напрашивается тут вывод. Суть его такова: часть эфталитской орды, имевшая в своем составе и азиатских аваров, которая попала в Восточное Закавказье (территория, где течет река Кура) во 2-й половине V в., была затем переселена оттуда властью в горы Дагестана. Авары попали на Хунзахское плато, где получили статус военных поселенцев. Иранские власти отдали им при этом в 1-й четверти VI в. (?) зимние пастбища, обязав защищать границу от племен «гуннского» культурного «круга».
За обязанность выполнять названную службу передали сасанидские власти аварам, конкретно, следующее: левобережье Куры, где проживали и проживают дагестаноязычные племена (Белокано-Закатало-Елису), а также прикаспийские земли, связанные физической географией с летними пастбищами Сулакского речного бассейна. Это означало, в свою очередь, право контроля и над Терско-Сулакской равниной.
Получается, таким образом, что этнос, который официально носил название авар, вполне мог проживать в 1-й половине VI в. на равнинах Прикаспия, лежащих к северу от Дербентского прохода – вперемешку с племенами «гуннского» культурного «круга», каковыми были берсилы, савиры, унногундуры и т. д. Дело в том, что последние «проникались» в первые десятилетия V в. «страхом» по отношению к этим аварам и, как результат, преподносили им «блестящие дары».
Формирование независимого тюркского государства в пределах Алтая и запада Монголии (середина VI в. н. э.), то есть на прародине всех тюрков народов мира, а затем быстрое расширение его – с одновременным превращением в великую империю – привело, в конце концов, к очередной временной ликвидации аварского присутствия в пределах предгорной и равнинной зон Северо-восточного Кавказа. Имело место это во 2-й половине VI в. Что же касается временной продолжительности данного периода, когда аварцы не могли спокойно и вольно использовать прикаспийскую зону в хозяйственном аспекте, то нужно сопоставлять ее с эпохой существования «хазарских» городов в Восточном Дагестан.
Кардинальное изменение ситуации в западном Прикаспии датировать нужно, скорее всего, IX в. К тому времени азиатские авары, ранее при этом пришедшие через территорию Закавказья в дагестанские горы, а затем и расселившиеся там, в местах стратегически более или менее важных, уже изменились. Они оставили свой прежний язык (древне-маньчжурский ли, монгольский ли, памиро-афганский ли).
Произошел теперь их полный переход на «маарул мац» (магIарул мацI), и путем двустороннего брачевания перемешалось их потомство с местным населением, то есть превратились они в аварцев.
Давно известно, что существуют в распоряжении ориенталистов арабские карты XI в., рисующие ситуацию в мире, которая имела место как тогда, так и раньше указанного времени. Они опираются на арабские тексты X в. Этот ценный исторический источник, обнаруженный в Стамбуле во 2-й половине XIX в., показывает значительную часть западного Прикаспия (примерно от современного Каякента до пределов нынешней Калмыкии), включая и Терско-Сулакское междуречье, как территорию горского государства Сарир.
Бернштам А. Н. Очерк истории гуннов. Л., 1956; Haussig H.W. Theophylakts Exkurs uber die skythischen Völker // Byzantion. 1953–1954.
Не исключено, впрочем, что в византийском тексте (X в.) подразумеваются под «отинами» дагестаноязычные удины. См. Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма: Закавказье, Средняя Азия, Русь, Прибалтика. М., 1972. С. 40.