Так повелось в истории, что народы хранят в памяти имена и дела своих подлинных вождей, героев, отдавших жизнь во имя свободы трудового человека. Появление таких людей закономерно. Они не искали для себя ни богатства и власти, ни благополучия и общественного признания. Они сознательно шли в общественную работу еще в юношеские годы, и многие из них погибли за народные идеалы молодыми людьми. Их было немало и на дагестанской земле. Жизнь и общественная деятельность таких героев должна служить примером для подражания всех поколений.
На берегу Каспийского моря между отрогами Кавказского хребта расположен город Махачкала – столица Дагестана. В переводе это название означает город Махача. Махач (Дахадаев Магомед-Али) был популярнейшим вождем дагестанской бедноты, героем гражданской войны и военным комиссаром Дагестанской республики в 1918 г.
Махач родился в 1879 г. в аварском селении Унцукуль, в семье горца-кустаря. Отец его был кузнецом и рано умер, а мать выдали замуж за другого. У Махача не было ни детства, ни отрочества, как это понимали даже в те далекие годы. По рассказам современников, унцукульцы осуждали отчима и мать Махача, бросивших ребенка на произвол судьбы. Чтобы избавиться от упреков и пользуясь своим знакомством с начальником Аварского округа, отчим устроил Махача в Хунзахскую русскую одноклассную школу. Учился Махач хорошо. Успешно окончив школу, по рекомендации ее директора он поступает на подготовительное отделение Темир-Хан-Шуринского реального училища, где попадает в совершенно новую обстановку. Бедность и богатство, родовитость и бесправие здесь были обнажены до предела. В училище, за редким исключением, учились дети князей, беков, офицеров и торговой буржуазии. Они верховодили в училище, щеголяли друг перед другом знатностью рода, богатством родителей, пренебрежительно относились ко всем, кто был ниже по происхождению. Именно в этой обстановке Махач до конца осознал пропасть, разделявшую богатство и бедность, родовитость и неродовитость, начал формироваться как будущий общественно-политический деятель. И здесь Махач учится хорошо. Проявляет большой интерес к технике, изобретательству, черчению и рисованию. На конкурс ученических работ он представил оригинальную конструкцию паровоза и занял на нем призовое место.
Успешно окончив училище, он, выдержав конкурсные экзамены, поступает в Петербургский институт путей сообщения императора Александра I, где в то время учились некоторые его земляки, в том числе и Магомед-Мирза Хизроев – впоследствии один из видных общественно-политических деятелей Дагестана.
Петербург – столица Российской империи, крупнейший политический, экономический и культурный центр мира – производит на Махача огромное впечатление. Его пребывание в столице совпало с периодом поднимающегося революционного движения в стране, формирования различных общественно-политических движений и партий, противостояния между самодержавной властью и революционными организациями. Все это наложило отпечаток на политическое мышление молодого студента. Еще во время учебы в институте Махач сблизился с революционными организациями и в 1901 г. вступил в РСДРП. В 1903 году он примыкает к большевикам, и уже через два года ведет активную революционную работу среди горцев в Темир-Хан-Шуринском и других округах Дагестана. Здесь он работал до Февральской буржуазно-демократической революции 1917 г.
В начале января 1918 г. Гоцинский, собрав в горах несколько тысяч обманутых им горцев, вступил в г. Темир-Хан-Шуру. Социалистическая группа не смогла оказать сопротивления. Гоцинский организовал здесь вторичное избрание имама (первое избрание имама было проведено контрреволюцией в с. Анди 2 сентября 1917 г.). При этом контрреволюция объявила, что власть имама неограниченна в шариатском государстве, каковым отныне является Дагестан.
Нужно было разагитировать эту массу обманутых Гоцинским горцев и предотвратить вооруженное столкновение. С этой задачей успешно справились Уллубий Буйнакский и Махач Дахадаев. После ухода «войск» Гоцинского Буйнакский поставил перед Махачом задачу создания собственных вооруженных сил. Махач энергично принялся за это дело. Он послал гонцов в аулы Кадар, Дургели, Унцукуль и др. Не прошло и двух дней, как в город стеклось больше тысячи преданных революции горцев. Сторонники Гоцинского притихли. Чтобы окончательно рассеять страх, наведенный на горцев нашествием Гоцинского, и объяснить жителям города и близлежащих аулов смысл последних событий, Махач собрал митинг. Дахадаев говорил вначале на кумыкском языке, затем сам переводил на аварский.
«Братья! – обращался он к горцам. – Весь дагестанский народ говорит и мы говорим: пусть будет шариат, но мы говорим: пусть шариатисты от имени шариата не угнетают народ, не порабощают его. Мы против этого всегда будем бороться. Мы узнали, что Нажмутдин Гоцинский и Узун-Хаджи склонили на свою сторону горцев, выгнав комиссаров и разогнав Советы и, не подчиняясь верховному органу – Дагестанскому областному комитету, – делают все что угодно… Вам, собравшимся на площади, объявили Нажмутдина имамом. Мы до сих пор говорили и теперь говорим: это насилие. Мы всегда будем бороться против насилия».
Махач добился своего. Вслед за имамом и Узун-Хаджи оставили Темир-Хан-Шуру и приведенные ими сюда отряды. Руководители контрреволюции ушли в горы, чтобы собрать там новые отряды. Молодой революционер дни и ночи сгорал на непосильной работе, пытаясь один сделать то, что не всегда могла сделать целая организация. Число его сторонников росло. Имя Махача в горах было символом революционных действий, но собрать воедино, направить в нужное русло революционные силы в условиях разбушевавшейся стихии контрреволюции, в условиях предательства со стороны тех, кого он считал своими единомышленниками, было не по силам даже такому пламенному большевику, как Махач. Единственный выход из создавшегося положения он видел в помощи бакинских пролетариев. Махач начал готовиться к поездке в Баку.
Большевики Баку откликнулись на зов трудящихся Дагестана. Под руководством Джапаридзе, Стуруа и Ефремова был сформировав бакинский экспедиционный отряд, который 20 апреля 1918 г. выбил Гоцинского из Петровска и восстановил в Дагестане советскую власть. Вслед за этим отрядом из Астрахани Буйнакский привел отряд Бурова и Ляхова, который 2 мая занял Темир-Хан-Шуру. Махач приехал в Темир-Хан-Шуру 3 мая. Его выбрали заместителем председателя ВРК и военным комиссаром.
Дахадаев прежде всего взялся за организацию вооруженных сил молодой республики, ибо знал, что враги снова будут пытаться восстановить свою власть. Он разъезжал по аулам, доставая оружие, провиант, объединял горские партизанские отряды. Вся эта работа была завершена приказом Дагестанского ревкома от 11 июля 1918 г. о создании дагестанской Красной армии. Руководителем этих вооруженных сил был военный комиссар ревкома Махач Дахадаев. Его знал почти каждый боец. Он успевал бывать на всех фронтах, воодушевляя бойцов. Военным талантам этого штатского человека удивлялись военные специалисты. Его личной храбростью гордились дагестанские горцы, храбрые джигиты, уважающие смелость своих командиров.
Во главе созданной им армии Махач двинулся в горы. Он взял аул Гимры и подошел к аулу Унцукуль – своей родине. Население аула, узнав, что пришел Махач, сбило небольшое заграждение Гоцинского и вышло навстречу. В Унцукуле был создан новый отряд. С этими силами Махач, не дожидаясь подкреплений, которые готовились в Темир-Хан-Шуре, подошел к Хунзахскому плато.
Весть о наступлении Махача донеслась до Гуниба, где находились Гоцинский и Узун-Хаджи. Навстречу Махачу они послали Арацханова, успевшего за это время сформировать отряд в 500 человек. Из Хунзаха по приказу Гоцинского в Араканы выступил отряд Алиханова в составе 600 человек. Командующим передовым отрядом был назначен полковник Джафаров. Он к вечеру подошел к аулу Цытани (Вельское плато) и наткнулся на пикет Махача. Пикет отступил, и Джафаров заночевал здесь. На следующий день к Вельскому плато подошел Андийский отряд, сформированный бывшим начальником участка Хадисом Хадисовым. Соединенными силами Джафаров занял Унцукуль и наложил на население контрибуцию.
Махач, видя, что его силы во многом уступают силам Джафарова, сдал Гимры, Каранай-аул и укрепился под селением Ишкарты в местности Гирей-Аулак. Из Темир-Хан-Шуры он вызвал конный полк Тимошкина и ночью неожиданно начал наступление. После упорных двухдневных боев у Верхнего Караная отряд Джафарова частью был уничтожен, частью разбежался. Остатки отряда укрепились в неприступной горной местности под Гимрами. Махач, оставив здесь небольшое прикрытие, с основными силами двинулся на Араканский фронт, откуда грозили наступлением Арацханов и Алиханов.
Прибывшие сюда с турецким отрядом члены контрреволюционного областного комитета Зубаир Темирханов и князь Нухбек-Тарковский, видя плачевное положение фронта, провели реорганизацию сил контрреволюции. Тарковский взял на себя командование войсками. Отбив первый натиск отрядов Тарковского, Махач возвратился в Темир-Хан-Шуру. Здесь ему стало известно о задании, которое поставил товарищ Сталин перед большевиками Северного Кавказа. Задание это было связано с обеспечением центральной части Советской России подвозом хлебных запасов из Ставрополя.
Махач сделал попытку вступить в переговоры с главарями контрреволюции. С этой целью в селении Карган-Юрт собралось совещание представителей той и другой стороны. Но совещание было сорвано контрреволюционерами. Тогда Махач, вернувшись в Чир-Юрт, начал готовиться к наступлению, чтобы освободить железнодорожный путь. Эта операция была блестяще проведена, но закрепить достигнутые успехи не удалось. Наступление Бичерахова на Петровск заставило перебросить силы Чирюртского фронта на защиту города. Из Чир-Юрта Махач вернулся в Петровск, куда в это время приехали посланный товарищем Кировым Оскар Лещинский и из Астрахани военком т. Анисимов. На заседании Дагестанского ревкома Лещинский сделал доклад о положении в Терской области и о необходимости соединенных усилий Терека и Дагестана против наступления контрреволюции. По его предложению был создан Военный совет Дагестана, куда вошли Дахадаев, Тимошкин, Лещинский и др.
К концу августа положение на фронтах резко изменилось. Гоцинскому и Тарковскому пришли на помощь турки. Со стороны Дербента наступал английский наймит Лазарь Бичерахов. Не окрепшая еще Советская республика оказалась в огненном кольце. Уллубий Буйнакский выехал за помощью в Астрахань к товарищу Кирову. Во главе вооруженных отрядов Красного Дагестана остался Махач. Нечеловеческими усилиями Красная армия сдерживает напор врага. Но силы неравны. В первых числах сентября пал Петровск. Бичерахов и Тарковский начали подготовку к захвату Темир-Хан-Шуры.
Махач решил выехать в горные районы, чтобы там собрать новые дополнения. Рано утром 19 сентября 1918 г. он собрал в штабе весь актив Красной армии и, доложив ему о положении дел, предложил т. Тимошкину вечером вывести полк в Нижний Дженгутай, куда и он сам выезжает немедленно.
Поздно вечером Махач провел в ауле последнее заседание революционного актива Н. Дженгутая. Махач ждал прихода своего отряда, с которым он собирался выступить в аул Леваши. Здесь он предполагал вооружить даргинский народ, которому недавно уже переслал 1 200 винтовок, а также кумыкские аулы Доргели, Параул, Кака-Шура и др. Между тем в это время в Темир-Хан-Шуру приехали представители штаба Бичерахова. Они вызвали командира полка Тимошкина и арестовали его. Полку предложили сдать оружие. Бойцы отказались, и большинство из них бежало в шуринские леса. Обезоружено было всего 40–50 человек. Теперь все надежды были только на горы. Отправив гонца в город, чтобы предупредить оставшихся там товарищей, Махач отправился в Кадар.
Весть о том, что Махач выезжает в горы за помощью, встревожила руководителей дагестанской контрреволюции. Тарковский приказал полковнику Джафарову выслать навстречу Махачу отряд, задержать и убить его на месте. С той же целью Тарковский выслал навстречу Махачу группу кулацкой молодежи во главе с Хаджи-Гасаном. Эта группа человек в пятнадцать, расставив дозорных на вершинах гор, засела на середине пути от Н. Дженгутая до Кадара.
Въехав в долину, Махач увидел группу людей, сидевших в тени дерева. Махач и его спутники были вооружены, но они не ожидали засады и спокойно продолжали путь. Но как только Махач поравнялся с этой группой, оказавшейся вооруженной, он и его спутники были задержаны и обезоружены. Окружив арестованных плотным кольцом, кулацкие бандиты направились по дороге через В. Дженгутай. Но когда группа вышла из аула, главарь банды Хасан подъехал сзади к шедшему с обнаженной головой Махачу и выстрелил ему в затылок.
Так 21 сентября (4 октября) 1918 г. контрреволюция расправилась с вождем дагестанской бедноты Махачом Дахадаевым.
