СПАСЕНИЕ?..
Принято считать, что Дагестан от репрессий спас Азиз Алиев – вновь назначенный первым секретарем Дагестана выдвиженец всесильного Багирова. В Дагестане недавно даже чествовали этого «сына двух народов». Торжества в его честь приняли большой размах.
И все же, это не совсем так. Скорее, роль сыграл гораздо более высокий, чем в других республиках Кавказа, уровень социалистического самосознания дагестанцев, высокий уровень патриотизма. Может быть, дагестанцы хуже русских были готовы к «большой» войне, но советскую власть большинство ценило вполне искренне и прихода немцев не ждали. Известны случаи, когда дезертиры, как только в их руки попадали немецкие шпионы, разоружали их и сами являлись с повинной – отбывать неминуемое наказание. Немцам ничем не помогло даже имя Саидбея Шамиля – внука имама, ведшего здесь подрывную работу. Сам Лаврентий Берия, инспектировавший Дагестан в сентябре 1942 года (по сути – решавший здесь будущую судьбу народов) заявил, что дагестанцы советскую власть любят, и в массовом дезертирстве, скорее, виноваты неурожаи и голод, озлобившие население. Он говорил, что «не всегда надо разговаривать с бандитами языком автоматов». Впрочем, прежнее республиканское руководство испытало на себе его тяжелую руку.
Как только фронт ушел на запад, бандитизм в Дагестане быстро пошел на убыль. Уже в конце 1942 года новые руководители Дагестана Азиз Алиев и Абдурахман Даниялов стали добиваться отмены ограничений на призыв дагестанцев в РККА. В ноябре они писали начальнику Главного управления мобилизации и формирования (Главупраформа) Щаденко: «запрещение призыва в ряды Красной Армии является в жизни народов Дагестана политически вредным и ничем несмываемым пятном…Этот запрет также отрицательно и вредно отразится на фактически призванных в ряды РККА, так как каждый из призванных систематически поддерживает письменную связь со своими семьями…». Вряд ли они предчувствовали волну репрессий 1944 года, но действовали вполне энергично и решительно. Изначально, их поддержал Багиров, долго «воевавший» со штабами РККА из-за пренебрежительного отношения к боевым качествам азербайджанцев, и даже сам Берия. Но Сталин призыв возобновить не позволил, лишь разрешив набирать добровольцев.
Набор добровольцев в Дагестане уже показал себя в начале войны. Тогда, на фоне высокого патриотического подъема, в большинстве республик Северного Кавказа добровольческие кампании давали хорошие результаты. В начале сентября 1942 г. на фронт отправились 4900 добровольцев из Дагестана. В сентябре 1942 года в Махачкале был организован кавалерийский эскадрон из добровольцев-дагестанцев под командованием героя гражданской войны Кара Караева, который с боями дошел до Берлина. Это было единственное «национальное» подразделение из Дагестана (всего около 500 человек). Все остальные призванные были распределены мелко-дисперсно.
В феврале-марте 1943 г. в Чечено-Ингушетии и Дагестане вновь начался набор добровольцев из числа представителей местных народов. Основным принципом была объявлена именно добровольность вступления в ряды Красной Армии. Местные власти отдавали себе отчет в политической важности мероприятия. Требовалось на деле доказать лояльность горцев советскому строю. В Чечне добровольческая кампания сразу же стала давать сбои именно из-за нежелания многих военнообязанных служить в армии. Дагестанцы проявляли гораздо большую сознательность. Обновленному Дагестанскому обкому удалось достойно организовать кампанию. К середине марта 1943 г. поступило 8255 заявлений добровольцев, большинство из которых составляли молодые люди. Результаты кампании оценивались в Москве и с политической точки зрения и легли в основу решений о дальнейшей судьбе чечено-ингушского и дагестанских народов.
ДОЛГОВРЕМЕННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
В долгосрочной перспективе недоверие руководства страны в каком-то смысле помогло дагестанцам. Народы Дагестана понесли относительно невысокие потери в боях Великой Отечественной войны. Большинство погибших из числа призванных из Дагестана также составили русские, украинцы, евреи. И все же, риск репрессий в отношении народов был чрезвычайно высок.
Но все сказанное не умаляет того факта, что дагестанцы, призванные в ряды РККА или отправившиеся на фронт добровольцами, дрались честно и самоотверженно.
В центральном парке Махачкалы, у монумента павшим в Великой Отечественной, есть мемориальные таблички Героев Советского Союза – выходцев из Дагестана, где число этнических дагестанцев и русских+евреев соотносится как 33 к 31.
НАШ ВКЛАД В ПОБЕДУ
Сотни тысяч дагестанцев трудились в тылу и также по праву могут считаться творцами Великой Победы. За годы войны колхозы и совхозы республики сдали государству 129,5 тыс. тонн хлеба, свыше 15 тыс. тонн винограда, 1134 тонны брынзы, 1332 тонны масла, 48 тыс. тонн мяса, до 18 тыс. тонн плодов, около 50 тыс. тонн шерсти и много другой сельскохозяйственной продукции.
Более 25 тысяч выходцев из Дагестана были награждены боевыми орденами, а сорока девяти из них присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Легендарный летчик Амет-Хан Султан удостоен этого звания дважды. Впоследствии, награды «нашли» еще ряд «своих героев».
В обороне Кавказа, в битве у Волги, а затем в контрнаступлении советских войск до самых границ Германии участвовала 91-я Мелитопольская дивизия, которая сформировалась в Махачкале в 1942 году. Хорошо известны 744-й зенитно-артиллерийский полк, экипаж бронепоезда «Комсомолец Дагестана», маршевые батальоны и другие части. Осенью 1941 года в районе Дербента была сформирована 345-я стрелковая дивизия. В 1942 году в районе Махачкалы и Буйнакска была сформирована новая 58-я Армия. Во второй половине 1942 года в Дагестане были дислоцированы также 44-я Армия, махачкалинская военно-морская база, 135-я авиадивизия и другие части, в рядах которых были дагестанцы.
В битве за Кавказ приняли участие 317-я, 328-я и другие стрелковые дивизии, в рядах которых было много дагестанцев. Героически защищали Новороссийск бойцы Махачкалинской стрелковой дивизии НКВД. По свидетельству очевидцев, на Марухском перевале героически сражались около 400 дагестанцев.
СЛАБОСТЬ СОЦИАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
Никогда, за свою многотысячелетнюю историю, народы Дагестана не теряли в короткое время так много людей, как во время Великой Отечественной войны советского народа против нацистской Германии. Казалось бы, реки крови тысяч предков должны были навсегда освятить в людской памяти эти страшные и великие годы. Но память – странная штука. Еще гремят дежурные официальные торжества, еще живы последние ветераны, а подросток, торгующий на рынке, уже скажет вам: «9 мая? У нас нет такого праздника. Наш праздник – Ураза-байрам».
Думаю, с гибелью советской власти, за которую пролито немало дагестанской крови, Дагестан окончательно потерял доверие к импортированным политическим и социальным институтам. Налицо отрыв власти от народа, отшелушивание политического класса Дагестана, пока держащегося, благодаря мощным финансовым вливаниям из центра, 60-тысячной вооруженной группировке военных и правоохранительных сил и разветвленному бюрократическому аппарату. Впрочем, это совершенно другая история…
