До сих пор мы его знали как религиозного фанатика, контрреволюционера, боровшегося против большевиков и советской власти. Мало мы освещали его деятельность, направленную против колониальной политики царизма на Северном Кавказе, против оккупации его территории Добровольческой армией Деникина.
Родился он примерно в 1847–1848 гг. (а по некоторым данным, в начале 50-х годов XIX в.) в сел. Салта Андалалского участка Гунибского округа. В семилетнем возрасте Узун-Хаджи был мюридом (учеником) очень известного в Дагестане шейха Абдурахмана-Хаджи ас-Сугури из Согратля – главного идеолога восстания 1877 года в Нагорном Дагестане. От него он получил и благословение на шейхство. Он был человеком широких знаний, знатоком поведенческого искусства, дипломатии и ораторского таланта, преподавателем философии и астрономии. За пропаганду идей мюридизма (джихада), священной войны против неверных и антицарские настроения Узун-Хаджи был сослан на несколько лет в Сибирь, причем, по некоторым данным, два раза.
Многие историки ссылку (высылку) Узуна-Хаджи в северные районы России связывают с его участием в восстании 1877 года в Дагестане. Возможно, это так, ибо за участие в восстании 1877 г. в Нагорном Дагестане против колонизаторской политики царского самодержавия из Аварского, Андийского и Гунибского округов были высланы 969 человек мужского пола.
По выражению Саида Габиева, «в мусульманских кругах, кругах духовенства Кавказа, он как бы стал ненавистником царского самодержавия».
Узун-Хаджи был очень талантливым муталимом, имел духовное образование, состоял в тарикате накшбандия (суфийское братство), неоднократно (по некоторым данным, восемь раз) совершал хадж (паломничество мусульман в святые места Саудовской Аравии – Мекку и Медину).
Ветер перемен
На арене политической жизни Узун-Хаджи появился вскоре после Февральской революции в России, когда были амнистированы многие политзаключенные, в том числе представители духовенства. После освобождения в марте 1917 г. он вернулся в Дагестан и стал одним из сторонников создания на основе шариата в бывшей Дагестанской области монархического, теократического государства в форме имамата или эмирата.
По своему твердому убеждению Узун-Хаджи считал, что деникинцы со своей идеей «неделимой и единой России» представляли для его шариатской монархии (Эмирата) большую угрозу. Он считал, что революция и гражданская война в России – это великая интрига и авантюра, развязанная Западом. Основная их цель была в истощении людских и экономических ресурсов и подарить Россию своим ставленникам, расчленив её на отдельные куски. Он также понимал, что ни при каких условиях Запад не собирался признавать свободу горцев. Цель их была усилить позиции красных на Кавказе, т. е. большевиков, и самим убраться восвояси.
Большевики, используя антиденикинскую направленность Узуна-Хаджи и популярность его среди горских масс, на определенном этапе не выступали против него. Более того, некоторые большевики даже входили в состав правительства Эмирата и занимали ответственные посты. Так, министром внутренних дел был Х. Ж. Бесленеев, командующим 5-й армией Эмирата – Н. Ф. Гикало, начальником штаба армии – М. Ханеев.
Армия Узуна-Хаджи формировалась по строгим законам военного времени. Отряды были сведены в роты и батальоны. Была организована гренадерская рота, вооруженная винтовками и гранатами. Создана пулеметная команда, имевшая двадцать единиц, кавалерский дисциплинарный устав, налажена связь. Была поставлена задача – доставлять в штаб армии сведения о противнике, совершать налеты на окраины Владикавказа, железную дорогу, разрушать тылы деникинской армии.
Узуном-Хаджи, в соответствии с договоренностями с Грузией в обмен на оружие и признание Эмирата перед ингушским военным отрядом (Узун-хаджинцы), была поставлена задача блокировать Военно-грузинскую дорогу и таким образом перерезать пути продвижения деникинцев в Грузию.
Наследник имамов?
Объявив себя непримиримым противником Добровольческой армии Деникина, вторгшейся на Северный Кавказа в начале 1919 года, шейх Узун-Хаджи приобрел большой авторитет у дагестанцев и чеченцев. Шейх стал искать пути создания государственного образования на Северном Кавказе типа Имамата Шамиля. По его замыслу в этом государстве должно быть объединено всё мусульманское население региона.
Это государство называется Северо-Кавказским эмиратом во главе с эмиром. Им стал сам Узун-Хаджи Хайир-Хан. Было сформировано правительство во главе с премьер-министром. Созданы следующие минuстерства: иностранных дел, морское, вакуфных дел и духовных имуществ, народного просвещения, двора, продовольствия, торговли и промышленности, земледелия и государственных имуществ, военное, путей сообщения, почты и телеграфа, внутренних дел и финансов – всего 13.
Новое правительство аннулировало хождение в Эмирате денег Терской республики. В сентябре 1919 г. Эмират осуществил свой первый выпуск купюр достоинством 100 рублей. Второй выпуск был осуществлен в ноябре 1919 года достоинством 100 и 500 рублей. В декабре 1919 года был произведен третий выпуск достоинством 10, 25, 50 и 100 рублей. Все три выпуска денежных знаков были произведены кустарным способом. В начале 1920 г. в ауле Ведено (столица Эмирата) заработал свой монетный двор для изготовления кредитных билетов. Литографское клише было изготовлено из каменных (сланцевых) форм. Всего было изготовлено около 40 штампов.
Армия Эмирата причиняла деникинцам большие неприятности, уничтожая гарнизоны, выводя из строя железнодорожные пути, освобождая от белых населенные пункты.
В декабре 1917 г. Узун-Хаджи ввел свое войско в город Хасавюрт, вручив каждому из мюридов по бутылке керосина, чтобы сжечь его дотла. Центр города был превращен в руины, и слобода Хасавюрт – полностью уничтожена. Существует и совершенно другая версия поджога Хасавюрта. Из воспоминаний полковника царской армии Магомеда Джафарова следует, что «идея и организация разгрома Хасавюрта и округа принадлежит, как это ни покажется странным, культурному человеку в Дагестане Рашид-Хану Капланову, а не Узуну-Хаджи. Капланов организовал этот разгром, как мне кажется, для того, чтобы освободить земли, занятые русскими поселенцами, и передать их горцам и тем самым заслужить их доверие».
В докладной записке Кавказского краевого комитета партии в ЦК РКП(б) от 13 сентября 1919 г. «О положении на Северном Кавказе» говорится о том, что «в Чечне Узун-Хаджи, упорно сражавшийся с советской властью в 1918 г., ныне, начиная с июня 1919 года, также упорно сражается с добровольцами». Он сгруппировал вокруг себя значительные силы чеченцев. Эти силы имеют военную организацию, правильно действующий штаб, которым руководит военный специалист – грузинский генерал Кереселидзе.
Популярность Узуна-Хаджи в среде религиозных деятелей Дагестана и Чечни к этому времени была огромной. Известный дагестанский революционер и просветитель Саид Габиев характеризует его так: «Природный демагог, резкий в своих действиях, типичный фанатик. Хотя не имел высшего духовного образования и больших знаний в области теологии, очень много говорил и спорил по вопросам ислама и хотел всегда выглядеть сильным в этих вопросах. По своему образу жизни и нравам по сравнению с Нажмуддином Гоцинским был настоящим горцем, близким душе темных горских бедняцких масс».
Накануне Октябрьской революции 1917 г. мусульманское духовенство в Дагестане было крайне неоднородным как по своему социально-классовому положению, так и по политическим взглядам. В тех конкретных исторических условиях Дагестана образовались как бы два религиозных течения, одно из которых возглавлял Али-Хаджи Акушинский, а другое – Нажмуддин Гоцинский. Сторонники первого течения боролись против деникинской оккупации Дагестана и поддерживали советскую власть. Сторонники второго течения – против советской власти, поддерживая при этом Добровольческую армию. Первоначально к этому течению примыкал и Узун-Хаджи, но, когда Н. Гоцинский начал проводить политику соглашательства с Добровольческой армией, он отошел от него и тем самым открыл новое, третье, течение среди мусульманского духовенства Северного Кавказа, которое открыто вело войну с Добровольческой армией Деникина и против прихода частей Красной армии во главе с большевиками в Дагестан.
Нажмуддин и Узун-Хаджи воевали с большевиками. Нажмуддин – в Салатавии и Хасавюртовском районе, а Узун-Хаджи – в границах Темир-Хан-Шуринского округа. Они воевали не только с большевиками, но и с теми аулами, которые признавали власть большевиков. Таким образом, произошли неоднократные бои между чиркейцами и Нажмуддином, между нижне-дженгутайцами и Узуном-Хаджи.
Горская республика
В мае 1918 г. была провозглашена т. н. Горская демократическая республика. В состав правительства этой республики Узун-Хаджи не вошел, однако он следил за его деятельностью как бы со стороны. Правительство республики не было признано державами Антанты, кроме Турецкой Республики. И, когда Добровольческая армия Деникина оккупировала весь Северный Кавказ, оно было ликвидировано.
В середине апреля 1919 г. премьер-министр (позже и президент) Горской Республики П. Т. Коцев поехал в Даргинский округ (в сел. Акуша) к Али-Хаджи Акушинскому, к которому пригласил и Узуна-Хаджи. Оттуда с этими двумя шейхами приехал в Темир-Хан-Шуру с целью при их поддержке объединить народы Дагестана и воздействовать на чеченцев, чтобы они продолжали войну с деникинскими войсками.
19 апреля 1919 г. эти шейхи пришли на заседание парламента Горской Республики и выступили с речью. В частности, Узун-Хаджи Салтинский сказал: «Если бы мы до сих пор работали, объединившись и организованно, то никак враг не осмелился бы переступить границы нашей Родины. Первые алимы не объединялись, а за ними и вся темная масса. Мусульмане начали убивать друг друга. Как бы ни было, прошлое надо предать забвению. Давайте же хоть теперь перед общей опасностью, перед угрозой общей для всех нас кабалы у генералов и казаков объединимся, и тогда никто не сможет победить [нас]: ни казаки, ни какая-либо другая дьявольская сила. Мы, мусульмане, обязаны жить как братья, порожденные одним отцом. Мы слышали о бедственном положении чеченцев и ингушей. Наш долг – помочь им. Если будем работать согласованно и организованно, то, Аллах даст, все бедствия нас минуют».
Как мы видим, речь эта была произнесена 19 апреля 1919 г., а через месяц, 22 мая того же года, Горская Республика была ликвидирована Добровольческой армией. Объединение народа Северного Кавказа в этот период не состоялось, призыв Узуна-Хаджи не был услышан. Видя печальный опыт создания и функционирования Горской Республики, как светской и демократической, Узун-Хаджи решил пойти по другому пути – создания на Северном Кавказе теократического государства типа эмирства (монархи), где главенствовали бы идеи ислама и законы шариата.
После ликвидации Горской Республики в мае 1919 г. единственным государством, которое признало эту республику, была и оставалась Турция. С его благословения уже через несколько месяцев, в сентябре 1919 г., было объявлено о создании нового государственного образования на территории Северного Кавказа – Северо-Кавказского эмирата – мусульманской эмиратской монархии под протекторатом Турции во главе с эмиром Узуном-Хаджи со столицей Ведено (Чечня).
В первом же распоряжении премьер-министра Дышнинского-Арсанукаева, изданном в сентябре 1919 г., было объявлено, что «Северо-Кавказское эмирство является самостоятельной шариатской монархией во главе с эмиром Узун-Хаир-Хаджи-ханом, но под протекторатом Халифа мусульманского эмира Его величества Оттоманского императора Магомета-Ваххиддина VI». В этом же распоряжении была дана оценка и ликвидированной Деникинской армией Горской демократической республике как «мифологической республике», не имевшей опоры в народе, не поддержанной мировым сообществом, которое хотели бы избежать руководители новой республики на обширном пространстве Северного Кавказа».
Многие члены правительства не имели достаточного образования, самочинно присваивали себе воинские звания, создавали свои собственные воинские формирования, стали выпускать собственные денежные знаки (25-рублевые монеты, 100- и 250-рублевые бумажные деньги), которые почти не имели хождения в эмирате. Основными денежными знаками, которыми пользовались в эмирате, были азербайджанские и грузинские боны. На них покупалось продовольствие, вооружение и боеприпасы. Однако большей частью вооружения, которым пользовались войска эмирата, было трофейное оружие, захваченное в результате боевых действий.
В то же время для комплектования воинских частей эмирата вооружением правительство обращалось за помощью к правительствам Азербайджана, Грузии и Турции. С Узуном-Хаджи Салтинским постоянно поддерживал связь командующий турецкими войсками в Дагестане Нури-паша, организатор ареста большевиков в сел. Леваши Даргинского округа и убийства председателя Совета обороны Северного Кавказа и Дагестана Солтан-Саида Казбекова в марте 1920 г.
После поражения 31 января 1920 г. белогвардейцев и войск Северо-Кавказского эмирата в бою с краснопартизанскими отрядами у села Воздвиженки, а также предательства Главкома войск эмирата Дышнинского-Арсанукаева авторитет эмира Узуна-Хаджи Салтинского и его войска резко упал.
В обстановке изгнания и разгрома частей Добровольческой армии Деникина на территории Северного Кавказа и смерти Узуна-Хаджи 31 марта 1920 г. Северо-Кавказский эмират практически перестал существовать как государственное устройство.