Очень нужен поток, может быть, нарастающий – любыми способами – поток хороших новостей из Дагестана. Когда у любого может быть только одна точка зрения – это древняя, мирная, процветающая страна, в которой жить и заниматься бизнесом – совершенно безопасно. Яков Миркин, профессор
«Ксенофобия в России, которая сегодня обращена на Украину, рано или поздно обратится в ненависть к Кавказу и кавказцам». Николай Сванидзе, историк
В последние годы мы все чаще говорим о необходимости создания положительного имиджа Дагестана, о его новых и старых брендах, о том, чтобы сделать Дагестан привлекательным для туристов. Для этого привлекаются специалисты из других регионов России, собираются форумы и конференции. Мы, конечно, знаем, что дагестанец – в первую очередь миролюбивый и работящий человек, а бренд Дагестана – в первую очередь его народные художественные промыслы – это то, чем известен и славен Дагестан во всей России.
Но, как мы все видим, любая отрицательная новость, с жаром и видимым удовольствием тиражируемая дагестанскими, российскими и зарубежными СМИ, сводит на нет все наши усилия по обелению Дагестана в глазах жителей других регионов России. А представителей средств массовой информации тянет именно к негативным событиям. Сколько раз в свое время журналисты приезжали ко мне в Кубачи посетить Кубачинский художественный комбинат, и сколько раз они просили дать информацию о преступлениях, совершающихся в нашем ауле. Я отвечал, что у нас аул мастеров, а не преступников, и приглашал их к ювелирам, изготавливающим уникальные высокохудожественные изделия. Журналисты в ответ просили меня дать им что-нибудь погорячее. «Вот если бы у вас кто-нибудь кого-нибудь убил или были бы религиозные экстремисты, тогда это было бы интересно», – говорили мастера слова.
Главная газета России
Среди множества газет в нашей стране, выпускаемых различными частными организациями, есть по крайней мере одна, 100% акций которой принадлежат государству и тираж превышает тиражи десятков других газет России. Это «Российская газета» – по сути, рупор руководства страны, работающий четко в рамках, установленных первыми лицами России. И, когда эта газета публикует одиозную статью, перевирающую реальное положение вещей, делающую выводы, прямо противоположные реальности, невольно задумаешься: а что такое происходит?
В «Российской газете» («Российская газета», краснодарский выпуск от 24 марта) вышла статья Тимура Алиева и Алены Лариной «На вес золота» с подзаголовком, прямо противоречащим сути тезисов, декларируемых в статье: «Почему ювелирное дело на Северном Кавказе пришло в упадок».
Ювелиры Ингушетии
Почему-то статья о ювелирной отрасли Кавказа начинается с Ингушетии – самой маленькой республики Северо-Кавказского Федерального округа, в которой нет традиции изготовления ювелирных изделий. В Республике Ингушетия всего несколько ювелиров, которые в основном заняты ремонтом. Конечно, многие годы Ингушетия известна как корпорация «ингуш-золото», так как многие годы ингуши нелегально привозили с дальневосточных приисков золотые самородки и золотой песок, который ювелиры очищали до 999 пробы, а затем готовили сплав 585 пробы, пригодный для производства ювелирных изделий.
Пройдемся по тексту статьи: «В Ингушетии, несмотря на общий рост цен на товары и услуги, продажи ювелирных изделий практически не снизились». Где тут упадок, в чем тут упадок? Загадка!
Далее рассказывается о свадебных подарках и вновь о двукратном повышении цен: «На центральном рынке в Назрани продавцы переживают, как пойдет бизнес дальше, ведь теперь приобретать товар придется по новой цене. Но спрос на женские украшения не упадет». Отметим, что золотые рынки – это одна из примет Кавказа, одновременно незаконный способ торговли ювелирными украшениями. И опять же, где тут снижение спроса, провал рынка? Нет такого!
Один из немногих ювелиров Ингушетии сетует на небольшие прибыли – всего 50–60 тысяч рублей в месяц, но тут же говорит, что «несмотря ни на что, спрос на эксклюзивные ювелирные изделия в республике большой». Комментариев нет.
Дагестанские ювелиры
Начинается рассказ о ювелирах Дагестана теми же ничем не обоснованными сетованиями: «В Дагестане, несмотря на экономические передряги, ювелирное дело пока удается сохранять, но и в этом регионе оно находится на грани вымирания». Дело, которое кормит тысячи ювелиров по всему Дагестану, находится на грани вымирания? Откуда, на основании каких данных этот вывод?
История Кубачинского художественного комбината, практически единственного крупного ювелирного предприятия советского времени в Дагестане, имеет свои взлеты и падения. В годы советской власти действительно комбинат работал на государственный заказ, который спускало министерство. А министерство, в свою очередь, снабжало комбинат металлом, оборудованием, вспомогательным сырьем и рабочих комбината зарплатой. В лучшие годы Кубачинский художественный комбинат производил до 10 тонн изделий из серебра в год.
После того как госзаказ исчез, объемы продукции комбината стали уменьшаться. Громоздкое предприятие перестало успевать отслеживать требования рынка, росла себестоимость продукции за счет непомерно высоких накладных расходов. Но в постсоветские годы самостоятельные мастера-ювелиры «подхватили эстафету и сейчас поддерживают высокое звание Кубачей как крупнейшего ювелирного центра страны». Заметьте, крупнейшего ювелирного центра страны!
Здесь и далее приводятся мои собственные слова – мое интервью, которое я дал корреспонденту «Российской газеты». «В 2008 году объем продаж серебряных изделий втрое превышал самый лучший результат времен СССР. В 2014 году продаж стало заметно меньше – 17 тонн изделий из серебра и 600 кг изделий из золота». Кризис 2008 года, который охватил весь мир, сказался и на ювелирном производстве Дагестана, но не роковым образом. 17 тонн, которые продаются только на территории России, где населения вдвое меньше, чем было в СССР в 80-е годы, значительно больше 10 тонн, производившихся в начале 80-х годов. Золотые изделия в Советском Дагестане не производили вообще, сегодня мы имеем устойчивое производство золотых украшений, продающихся по всей России.
«Ювелирные изделия местных мастеров можно приобрести во многих городах страны. Однако при выборе следует быть внимательным, так как можно легко нарваться на подделку». Изделие, если оно куплено в магазине, а не на «золотом» рынке или где-нибудь с рук, имеет именник предприятия-производителя и государственное пробирное клеймо, поставленное инспекцией пробирного надзора. То есть в магазине практически невозможно нарваться на мошенничество. Зачем водить потребителей в заблуждение? Изделие дагестанского мастера – кувшин с гравировкой и чернью – не может быть подделкой по определению – это изделие ювелира из Кубачи.
«Некоторое время назад в правительстве региона высказали идею о создании в республике ювелирного кластера. Однако планы так и не были реализованы. Основная причина – отсутствие финансирования». Мой проект «Ювелирный кластер в Республике Дагестан», осуществление которого позволит впятеро увеличить объем продукции дагестанских ювелиров, сегодня последовательно проходит по кабинетам министерств соответствующие экспертизы и согласования, и при моей и только моей активной работе он сможет войти в число приоритетных инвестиционных проектов Республики Дагестан.
«На развитие народных промыслов в 2013 и 2014 годах из республиканского бюджета не было выделено ни копейки, а в 2014 году комитет по народным художественным промыслам и вообще упразднили». Комитет в рамках программы оптимизации структур управления в Дагестане не упразднили, а преобразовали в подразделение Министерства промышленности, инвестиций и торговли Республики Дагестан.
«Сегодня в республике сохранилось лишь около 20 профильных предприятий». Сегодня Дагестан – официально признанный лидер среди регионов России по объему производства изделий народных художественных промыслов, к которым относится производство изделий из серебра с чернью. То есть опять выводы статьи прямо противоположны реальному положению вещей.
Завершается материал фразой бизнес-омбудсмена Республики Ингушетия Мурата Хаматханова: «В республике даже в кризис золотые украшения хорошо востребованы». Мурат Хаматханов вспоминает о ювелирах, которые были в Ингушетии до 1944 года, до высылки народа в Казахстан по приказу Сталина: «После ссылки мастерство было утеряно. До сих пор ювелирное дело в Ингушетии не смогли возродить». Хочется спросить: «А был ли мальчик-то? Существовало ли производство ювелирных изделий в Ингушетии вообще?»
Ищите смысл
С какой целью в статье государственной и самой крупной по тиражу, не скажу о числе читателей, «Российской газеты» рассказывается, что у нас очень плохо в ювелирном производстве? С какой целью после моих прямо сказанных слов о новом расцвете кубачинского промысла и новых молодых авторах-ювелирах в статье говорится о полном упадке?
На деле вопреки всему – скачкам цен на драгоценные металлы, общему подорожанию жизни, вызванному падением курса рубля, гиперинфляции, пристальному постоянному вниманию всех проверяющих органов – от налогового инспектора, прокурора, судьи до участкового и работника Управления по экономическим преступлениям – ювелирное дело в Дагестане развивается. Растет ассортимент продукции, улучшается ее качество, и появляются новые ювелиры, не уступающие по уровню художественного вкуса и технике исполнения мастерам прошлых лет и веков. Целые династии ювелиров аула Кубачи известны далеко за пределами Дагестана – Алихановы, Каммагаджиевы, Гусейновы, Алмасовы, Куртаевы и многие другие. Младшее поколение впитывает в себя технологии и ассортимент старого и параллельно придумывает и воплощает в металле новые формы, новые узоры, новые техники обработки металла.
Недавно на экраны России вышел удивительно яркий и добрый фильм «Ч/Б», придуманный и снятый «Махачкалинскими бродягами», который показывает в легкой и веселой форме возможность настоящей дружбы между дагестанцем и русским националистом. А в этой статье в «Российской газете» мы видим другое: «Ч/Б»-белое превращается в черное, позитив прямо переворачивается и становится негативом.
Дагестану нужен новый положительный имидж, и нам не надо его искусственно создавать – достаточно обратить внимание на ювелиров, обувщиков, мебельщиков, швейников, строителей – всех тех, кто работает, творит. И очень жаль, что в таком официальном печатном органе как «Российская газета» все пытаются перевернуть с ног на голову. Неужели ксенофобия в России вновь вернется к Кавказу? Неужели снова нужен враг – кавказец?
Будем надеяться, что мои страхи надуманны. Будем надеяться, что редакторы «Российской газеты» не то имели в виду. Будем надеяться, что они писали текст, желая видеть во всем негатив, но не связывая этот негатив именно с Кавказом. Но эта надежда не особо сильна…