Один из самых цитируемых ученых ДГУ, чьи труды пользуются признанием не только в Дагестане, но и на Западе, сопредседатель фонда поддержки культуры, традиций и дагестанских языков Тимур Магомедович Айтберов ответил на вопросы информационного агентства «Реальный Дагестан».
– Тимур Магомедович, довольно часто мы видим, что люди абсолютно некомпетентные берутся давать оценку сложнейшим вопросам прошлого и настоящего нашей республики. Вы, как профессиональный историк, наверняка наблюдаете такие казусы и в сфере Ваших профессиональных интересов. Возможно также, что Вы, как человек с активной общественной позицией, наблюдаете такие же явления и в общественно-политической жизни Дагестана. Хотелось бы услышать Ваше мнение по поводу активности такого рода «экспертов».
– Да, действительно, сегодня графоманы и люди без специального образования смело пишут статьи и книги на самые сложные вопросы, требующие знания фактов и научной методики. Мало того, эти же люди сегодня пытаются давать оценки и сложнейшим политическим процессам как внутри республики, так и во всем кавказском регионе. Для меня это совершенно не приемлемо.
Или вот есть в дагестанской среде такая фраза: «Я таблицу умножения не помню, книжку шизофреника недавно получил, значит, имею уже все основания не просто критиковать, но даже громить деятельность правительства республики и самого Абдулатипова». Скажу вот что.
Обо всех их «страшных» ошибках, невыполненных обещаниях и другом я, конечно, прекрасно знаю из Интернета. Но как, однако, дорогой Руслан, я могу давать объективные оценки высоким руководящим структурам, чьи документы я не изучал, анализ их содержания не делал, да и не в силах делать это, ибо не являюсь специалистом по оценке деятельности государственных структур. Вот получу книжку шизофреника, а также финансовое подкрепление от оппозиции, так и начну разносить все в пух и прах, начиная с экономики современного Дагестана.
Сейчас я вижу одно – жизнь дагестанцев улучшается, возможности для развития религиозной и культурной жизни не сокращаются, а растут, с демографией все в порядке. Посмотрим, как пойдут дела дальше.
– В Интернете регулярно публикуются карты «исторически чеченских» земель, доходящих до берегов Каспия. Насколько соответствует истине то, что междуречье Сулака и Терека является частью исторической Чечни?
– В конце советской эпохи на научной конференции кавказоведов выступил один из известных ученых ЧИ АССР, можно сказать тамошнее светило (некий В.), и поверг в шок научную общественность, одним из представителей которой был наш знаменитый языковед Иса Халидович Абдуллаев.
«Светило» предъявил карту расселения вайнахских племен в каменном веке, из которой следовало, что на востоке вайнахской границей был гималайский «Сикким» (еще недавно независимое государство, а ныне штат Индии). Когда исследователя спросили: «А почему именно Сикким?», он ответил: «Некоторые наши древние старики, знатоки истории и фольклора, до сих пор говорят, когда разозлятся: да пошел ты в Сикким».
К сожалению, в том собрании ученых мужей-кавказоведов знал кумыкский язык лишь И. Х. Абдуллаев, который не стал выступать с комментариями по вопросу путей проникновения слова «сикким» в вайнахские языки, его исходного значения, а также научно-политической значимости карты древнего расселения вайнахов (самый большой народ из них – чеченцы), которая опирается на слово «сикким» и гималайский топоним «Сикким».
Скажу здесь в двух словах: все чеченские карты, распространяемые среди дагестанцев с целью убедить их в том, что на равнинных и предгорных землях прикаспийской зоны Восточного Кавказа они являются пришельцами, оккупантами чеченских земель, имеют такую же ценность, как и «сиккимская» карта конца советской эпохи.
– Коснусь теперь вопроса Ауха, который активно обсуждается несколько месяцев подряд в российских СМИ, например на сайте «Кавполит». Так вот, в Махачкале говорят, что недавно найден был в казикумухских древних архивах арабский документ, из которого вытекает, что название Аух зафиксировано в средневековых дагестанских документах как лакский топоним...
– Мы совершенно точно знаем, что старинной формой топонима Аух был «Ахух». Оттуда идет, кстати, старорусское «Окок» или «ококи». И действительно, у казикумухцев найден арабский по языку и правовой по содержанию документ середины XVIII в., в котором упоминается Ахух как местность, находящаяся в пределах нынешнего Лакского района, около с. Унчукатль.
Толковать его можно, по всей видимости, так, что в эпоху зачистки равнинно-предгорной части Северо-Восточного Кавказа от ослабевших татаро-монголов, которая происходила в XVI в., казикумухцы, возглавлявшие тогда общегорское войско, пришли на территорию нынешнего Новолакского района и построили там крепость Ахух, где расположили свой гарнизон.
Правда, в составе данного гарнизона, которому приписаны были земли, прилегающие к крепости Ахух, могли быть не только лакцы, но и исторически связанные с ними жители Южного Аваристана – гунибцы и чародинцы.
– Улучшение экономической и общественно-политической ситуации (в разных субъектах страны, региона и республики) увязывают часто с правильной кадровой политикой. Насколько продуманно и справедливо ведется она в Дагестане? Имеет ли действительно место «тляратизация» правительственных, финансовых и иных структур республики, о чем достаточно активно пишут отдельные блогеры и комментаторы?
– Во-первых, чтобы дать более или менее объективную оценку кадровой политике, проводимой в Дагестане, следует иметь под рукой объективные характеристики на претендентов.
Ведь человека понять непросто – его реальное знание предмета своих будущих занятий (диплома, даже докторской мало, ибо мы знаем, что их продавали, продают, хотя и более скрытно, и будут продавать), страсть к улучшению своего материального положения, а далее – обогащению, умение общаться с представителями того или иного культурного круга и т. д.
Во-вторых, необходимо иметь под рукой реальную карту расстановки кадров по всем структурам, имеющимся на территории Дагестана, обязательно включая федеральные.
Блогеры, особенно те, кто пишут резко критические заметки ради укрепления своего материального положения, закрывают глаза на представительство их земляков, существующее в федеральных структурах, где перекосы в аспекте кадровой политики зачастую вызывают законное возмущение у прочих дагестанцев. Другие люди это ведь прекрасно видят и держат в уме!
В-третьих, тляратинцы – наиболее активно развивающаяся в демографическом плане общность внутри дагестанского народа, число – примерно 80 тысяч человек, чьи предки занимали заметное положение как в самом Дагестане, так и в Грузинском царстве.
Почему же они в Дагестане должны находиться на задворках экономических и общественно-политических процессов? Обращаю внимание на этот фактор, потому что часто поднимают данную тему выходцы из тех дагестанских территорий, откуда веками выходили лишь чабаны и простые земледельцы, а более или менее ярких личностей там не появлялось.
Для того чтобы критика кадровой политики, проводимой республиканским руководством, имела весомый характер, а не форму ругани со стороны базарной торговки, нужно проводить глубокий и всесторонний анализ расстановки дагестанских кадров, не заменяя его нахрапистым протежированием своих земляков и нанимателей.
Закрывая данную тему, хочу привести одно положение методологического характера, источником которого является высказывание имама Шамиля, датируемое серединой ХIХ века.
Когда имаму предложили авторитетные цумадинцы обратить внимание на возможность поиска помощи со стороны могущественных лиц из числа иноземцев, находящихся вдали от сражающегося Дагестана, Шамиль ответил им примерно такими словами: «Пророк искал помощи не от ханов из числа иноверцев, а от Аллаха.
Дагестан – это самодостаточная страна, где можно найти без особого труда талантливых людей, которые сумеют решить практически любое дело в любой ситуации. Не нашли в Анди – найдем в Ахты, нет подходящего человека в Эндирее – будем искать в Цунте».
– На днях блогер из Дербента, некий Фэхрэддин Гэрибсэс, изложив историю Южного Дагестана в лучших традициях самого ярого пантюркизма, высказался с возмущением по поводу Вашего призыва к руководящим структурам Дагестана не забывать, что за сохранением и развитием азербайджанского языка стоит Азербайджанское государство, а за лакским, к примеру, языком, как и за другими дагестанскими языками, не стоит никто, кроме Дагестана. Как Вы можете прокомментировать его позицию?
– Мы видим по телевизору, что в Израиле всегда находятся группы лиц еврейской национальности, которые публично выступают за права арабов против израильских армейских акций, вызываемых арабской вооруженной активностью.
Тут же скажу с твердой уверенностью, что культурно-языковые права арабов Израиля в 20 раз выше того, что имеют этнические дагестанцы (лезгины, аварцы и др.), проживающие испокон веков на тех кавказских территориях, где политическая власть находится ныне у азербайджанской элиты.
Азербайджанцы, в том числе те из них, что живут в Дагестане, причем со дня основания, хотя и знают прекрасно, что азербайджанские националисты, базирующиеся в Баку, ведут настоящую войну против дагестанских языков и дискриминируют этнических дагестанцев в кадровом отношении, никогда не высказались публично по данному поводу в критической форме.
В армянской прессе, кстати, неоднократно отмечалось, что ни один правозащитник азербайджанской национальности, проживающий в пределах Азербайджана и Дагестана (например, такой активный деятель как М. Ханмагомедов из Даг. Огни), никогда слова не сказал, даже с тонким намеком, касательно недобросовестной бакинской политики по отношению к этническим дагестанцам, а вместо этого пытаются усыплять Дагестан пустыми фразами о мусульманской солидарности и призывают к совместной борьбе за Карабах.
Мы видим сейчас, точнее чувствуем, что президент Ильхам Гейдарович Алиев настроен относительно либерально по отношению к вопросам сохранения, а затем и возрождения, дагестанских языков в Азербайджане, но наши дербентцы, их интеллигенция, стоят (как мы видим из их реакции в отношении ситуации) на позиции скрытой поддержки пантюркистов, тысячи которых сидят в министерствах и иных государственных структурах Азербайджанской республики.
Видите ли Ф. Гэрибсэсу не нравится, что я, реально оценивая языковую ситуацию в Дагестане, сказал, что дагестанцы должны отбросить коммунистические стандарты эпохи застоя, вышвырнуть пустую толерантность, а руководствоваться языковой политикой стран Европы – всячески поддерживать коренное население, а в отношении диаспор руководствоваться политикой их метрополий по отношению к диаспорам, которые проживают в таких метрополиях.
Хватит корчить из себя слепых и глухих. В Азербайджане аварцам, да и, наверное, другим, прямо говорят: Азербайджан – государство азербайджанского народа, а Дагестан – это место общее, а поэтому мы будем вас притеснять как в языковом отношении, так и кадровом, а вы – этнические дагестанцы – не должны забывать, что Дагестан является общей кастрюлей.
Многие этнические дагестанцы, кстати, говорят уже давно, что пора пересмотреть статьи республиканской Конституции, имеющие отношение к языковым и культурным аспектам дагестанской жизни, а также законы, которые вытекают из этих статей, ибо они созданы были явными и скрытыми азербайджанцами в своих этнополитических интересах и в интересах Азербайджана, что имело место в то время, когда среди дагестанцев преобладали протюркские настроения, навеянные реалиями XIX века.
– Лица, активно критикующие руководство Дагестана, нападают, как известно, и на то, что это руководство стало надевать во время общедагестанских праздников черкески и папахи. Что Вы можете сказать по данному поводу?
– Во всем мире восхищаются, когда в торжественных случаях высшее руководство Шотландии и наследный принц Чарльз надевают мужскую полосатую юбку и шотландский кинжал, или когда руководители бельгийских регионов надевают в таких случаях средневековые камзолы, береты и шпаги.
Я спрашивал кое-кого, а в чем, собственно, причина возмущения отдельных дагестанцев, когда видят они руководителей Дагестана в черкесках и папахах, с кинжалами и саблями на боку. Большинство знакомых высказались в том плане, что мнение космополитов, которые желают уничтожения всего культурного наследия Дагестана, можно игнорировать.
– Из частей Дагестана, населенных исторически крупными народами, идут возмущенные голоса, якобы так называемые малочисленные дагестанские народы в годы перестройки, пользуясь общей неразберихой и своей внутриплеменной смычкой, заняли непропорционально большое количество важных должностей, стремятся ныне к захвату дагестанских городов, а в перспективе – и вершин власти. Что можете сказать вы по этому поводу?
– Прежде всего следует, наверное, сказать, что 150 лет тому назад имам Шамиль во время встречи с почетными тиндинцами, проходившей в окрестностях селения Тинди, сказал, что в пределах Имамата живут лишь три народа: «горцы», жители восточно-кавказских равнин и чеченцы.
Имперская перепись, проведенная более 100 лет тому назад, организаторы которой прекрасно знали о существовании горских «племен» (благодаря работам российских ученых, прежде всего языковедов, а также через сообщения местных администраторов), зафиксировала: в Юждаге и нынешнем Северном Азербайджане только «кюринцев»; в Центральном Дагестане – только даргинцев, не упомянув ни кубачинцев, ни кайтагцев; в бассейне Сулака и на прилегающих территориях – казикумухцев (с добавлением «и прочие») и «аваро-андийцев», как единый народ численностью более 200 тысяч человек.
В досоветское время это была единственная официальная перепись населения, и, соответственно, в этом вопросе отражена имперская, истинно государственная позиция.
Попытка раздробления исторически сложившихся сильных горских народов – победителей Надир-шаха – на малочисленные и, соответственно, слабые и боязливые племена была произведена один-единственный раз.
Это было тогда, когда во главе республики стояли три известных лица, которые, следуя стамбульским планам, действуя тут совместно с тогдашним руководителем дагестанского отделения ОГПУ, пытались всучить нам, коренному населению, азербайджанский язык в качестве родного при обучении в школах, с тем чтобы превратить нас с течением времени в азербайджанцев второго сорта.
Против их планов по отрыву нас от родных языков и, как результат, превращению в «навоз» для удобрения «азербайджанского огорода» выступил на бюро обкома партии, причем в резкой форме, лакец Саид Ибрагимович Габиев, которому ОГПУшник сказал зловеще: «В вашем выступлении налицо меньшевистский уклон».
В 1939 году, когда благодаря И. В. Сталину мы избавились от руководства ДАССР, которое старалось проводить национальную политику в угоду Баку, племенное дробление горцев было аннулировано Москвой. Сообщаю это для отставных работников ГАИ, кое-кто из которых стал смело и резко выступать по вопросам национальной политики, не зная проблемы даже в общих чертах.
Далее, коренное население Дагестана (носителей языков, не имеющих статуса государственных за пределами Дагестана, то есть не имеющих своей государственности вне Дагестана) наши предки не делили на народы крупные, средние и мелкие.
Например, в высшем руководстве Имамата Шамиля было почти 50% лакцев, а остальные – аварцы, хотя понятно, что среди рядовых солдат и офицеров низшего звена лакцев не было и 10%. В 1741 году, когда в центр дагестанских гор продвинулись армии великого персидского полководца Надир-шаха, был поставлен – с согласия аварской знати – во главе армии Аварского ханства казикумухец Муртазаали.
Итак, наши деды и прадеды не обращали внимания при выдвижении лидеров общедагестанского масштаба на число людей в его этносе, а смотрели на личность, но при этом учитывали: как прежние поколения его земляков участвовали в защите Дагестана (например, в войне против Надир-шаха отличились и, соответственно, запомнились, если брать такие аварские джамааты, как андийцы и багвалинцы), были ли среди них ученые-правоведы и т. п.
Я убежден, что дагестанцам следует в кадровой политике руководствоваться богатым опытом наших предков, который описан в наших древних хрониках, а не писком отдельных маргиналов и откровенных предателей, работающих в пользу соседних территорий – как российских, так и зарубежных.
Не следует выискивать в ходе борьбы за власть и источники богатства, низменные аргументы, в том числе акцентировать внимание на надуманной проблеме активности «малочисленных народов», ибо никто не возмущался, когда их предки проливали кровь за Дагестан во время нашествий иноземных захватчиков, о чем здесь уже говорилось.