15 лет назад были разгромлены отряды Басаева и Хаттаба. В августе 1999 г. до полутора тысяч боевиков вторглись на территорию Дагестана. Ответный удар, нанесенный федеральными войсками при поддержке дагестанских ополченцев, стал фактическим началом масштабной антитеррористической операции на Северном Кавказе. В это страшное лето отряды Басаева и Хаттаба решили поставить под свой контроль самую крупную северокавказскую республику, имеющую важное стратегическое значение для России. История не знает сослагательного наклонения, но в случае поражения в Дагестане Российское государство могло бы потерять не только две республики (Чечня к этому времени уже де-факто находилась вне российского контроля), но и Северный Кавказ в целом.
Предыстория
Тогда, в августе 1999-го, все как-то опешили. В течение трех лет с хасавюртовского перемирия 1996 года расчет шел на то, что Масхадов станет в меру коррумпированным российским губернатором, будет взимать небольшую дань за проходящий через Чечню нефтепровод и еще какие-нибудь отчисления на восстановление разрушенного в первую войну 1994–1996 гг. Грозного. Ведь вся чеченская война была из-за денег – россияне внушали это себе и по телевидению, и в газетах, и во время многочисленных попоек – часто с участием представителей Чечни и других народов Северного Кавказа. Чего нам делить? Получат деньги – и успокоятся.
Деньги шли, но боевики не унимались. Вся беда была в том, что с дагестанцев и взять-то особенно было нечего – в условиях безработицы и нищеты только отдельные богатые родители могли платить выкуп за похищенных детей. Тогда зачем нападали? Стало ясно, что война была не только из-за денег и даже не из-за психологически понятного в условиях распада СССР желания чеченцев жить отдельно от России. Постепенно стало ясно, что националисты в среде боевиков отдали первенство исламским фундаменталистам. Этим людям мало было одной Чечни – Чечня для них была всего лишь плацдармом для создания Северо-Кавказского (а в будущем – всемирного) халифата.
«Мы не хотим делать правоверным один лишь Кавказ – нам нужна вся Россия», – говорил тогда в интервью каналу ТВ-6 один из религиозных лидеров боевиков.
В самом Дагестане попытки отмежеваться от России под исламистскими лозунгами предпринимались еще за год до рейда боевиков из Чечни. Весной 1998 года была создана Исламская шура Дагестана. В нее вошли представители салафитских джамаатов, несколько алимов и имамов мечетей горного Дагестана, относящихся к сторонникам «традиционного» ислама. Одним из представителей дагестанских ваххабитов был Багаутдин Кебедов, установивший во время первой чеченской войны тесные контакты с арабским наемником Хаттабом и чеченскими полевыми командирами. При участии Кебедова и его сторонников в апреле 1998 года в Грозном состоялся учредительный съезд организации «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана» (КНИД), руководителем которой стал Шамиль Басаев. Идея создания этой организации была созвучна идее многих чеченских полевых командиров – «освобождение мусульманского Кавказа от российского имперского ига». Под эгидой КНИД были созданы вооруженные формирования, в том числе «Исламская международная миротворческая бригада», которой командовал Хаттаб. КНИД неоднократно выступал с угрозами в адрес «пророссийского руководства» Дагестана, обвиняя его в преследовании местных мусульман, заявляя об «отсутствии легитимной власти» в республике и т. п.
В августе 1998 года местные салафиты в Карамахи, Чабанмахи и Кадаре заявили, что эти селения объединяются в независимую общину, жизнь которой регулировалась шариатским судом и шурой. На дороге, ведущей в Чабанмахи, был установлен блокпост, а на одной из гор вывесили зеленый мусульманский флаг. Рядом был установлен щит с предупреждением: «На этой территории действуют шариатские законы». Таким образом, в Кадарском ущелье был создан ваххабитский автономный анклав, известный как Кадарская зона. Багаутдин Кебедов тогда высказывал мнение, что правительство Дагестана находится в состоянии «ширка», и называл себя приверженцем исламского государства. Прототипом такого государства, с точки зрения «ваххабитов», стала отдельная исламская территория в Кадарской зоне.
В 1999 году боевики Кебедова начали мелкими группами проникать в Дагестан и создавать в труднодоступных горных селениях военные базы и склады оружия. В июне – августе 1999 года произошли первые столкновения между проникшими в Дагестан боевиками и дагестанской милицией. Власти Дагестана призвали федеральные войска провести крупномасштабную военную операцию против исламистов.
Кебедов же уговаривал чеченских полевых командиров помочь дагестанским мусульманам в «освобождении священной дагестанской земли от оккупации неверными». При этом он утверждал, ссылаясь на своих родственников и сторонников в Дагестане, что в случае ввода отрядов исламистов в Дагестан подавляющее большинство населения Дагестана поддержит их и поднимет всеобщее антироссийское восстание. КНИД, возглавляемый Шамилем Басаевым и Хаттабом, согласился оказать военное содействие Кебедову, а также призвал к этому других полевых командиров (всего собралось около 40 командиров разных уровней, включая Арби Бараева, Рамзана Ахмадова, Абдул-Малика Межидова и других).
Вторжение боевиков в Цумадинский район
2 августа с территории Шаройского района Чечни на территорию примыкающего к нему Цумадинского района Дагестана вошло несколько отрядов боевиков общей численностью около 200 человек, большая часть из которых состояла из местных уроженцев. «Захват района» прошел относительно спокойно, так как силовых подразделений на его территории не было, а в большинстве сел были ваххабитские ячейки. Поэтому никакого противодействия боевикам оказано не было, но в п. Кумани был убит сотрудник милиции. Это произошло, когда подходившие к селу боевики столкнулись с милицейским патрулем и открыли по нему огонь. Большинство населения отнеслось к приходу боевиков спокойно и осталось в своих домах. Заняв часть района, боевики не предпринимали каких-либо мер к обороне, видимо, рассчитывая, что федеральная власть не пойдет на конфликт и занятый участок местности останется под контролем боевиков, как это произошло в Кадарской зоне. По всей вероятности, это была разведка. Возможно, Басаев рассчитывал проверить реакцию российской власти и силовых ведомств или отвлечь внимание от направления следующего удара в Ботлихском районе. Однако руководство боевиков не просчитало, что этим только привлечет внимание к региону, и совершило ошибку, продолжив экспансию. Российское военное руководство довольно оперативно отреагировало на вторжение, приведя в боевую готовность находящиеся в Дагестане части с целью активного противодействия отрядам боевиков. Басаев не уловил перемены в позиции Москвы, и это стало его главной ошибкой. Отступление власти на Кавказе закончилось. Министр ВД Дагестана А. Магомедтагиров, узнав о вторжении, начал переброску гражданскими вертолетами к границам района около 700 сотрудников милиции. Генерал-полковник внутренних войск В. Овчинников приказал перебросить в район на вертолетах две группы разведчиков общей численностью 32 человека для поддержки милицейских подразделений.
Ранним утром 3 августа у п. Кумани группа разведчиков 102-й бригады и отряд дагестанской милиции вступили в бой с боевиками. Это произошло при выдвижении небольшой группы боевиков к селу Агвали, когда колонна автомобилей была остановлена на посту, который успели выставить милиция и прибывшие разведчики ВВ. Боевики попытались проехать без боя и вступили в переговоры с милицией. В ходе разговора на повышенных тонах обе стороны открыли огонь. Потеряв несколько человек, боевики, захватив пятерых милиционеров как заложников, отступили в направлении Чечни. В это время в район прибыл командующий 58 армией генерал-лейтенант А. Сидякин. Он приказал нанести по позициям боевиков огневой удар с вертолетов. После его нанесения вечером 3 августа основные силы боевиков покинули Цумадинский район и отошли на территорию Чечни. Их потери составили около полусотни убитыми и ранеными. На следующее утро, 4 августа, в район прибыл усиленный батальон и в течение недели выставил заставы на границе с Чеченской Республикой.
Вторжение боевиков в Ботлихский район
Массовое проникновение чеченских боевиков в Дагестан началось 7 августа 1999 года. В этот день на территорию республики вошли более тысячи вооруженных бойцов из Чечни. Сразу были захвачены села Ансалта, Рахата, Шодрода и Годобери Ботлихского района, а в течение нескольких следующих дней – другие населенные пункты в Ботлихском и Цумадинском районах. Ядро группировки НВФ составляли иностранные наемники и бойцы «Исламской международной миротворческой бригады», созданной под эгидой КНИД и связанной с «Аль-Каидой». Во главе группировки стояли чеченский полевой командир Шамиль Басаев и исламистский военный лидер родом из Саудовской Аравии, известный под именем Хаттаб.
8 августа Дагестан посетил глава российского правительства С. Степашин. На следующий день он был отправлен в отставку. На заседании президиума кабинета министров в день своей отставки Степашин заявил: «Очень тяжелая обстановка, пожалуй, мы можем действительно потерять Дагестан». Место Степашина на посту главы правительства занял директор ФСБ Владимир Путин. 9 августа, назначая Путина и. о. премьер-министра, президент Ельцин выразил надежду, что именно этот человек будет через год избран новым главой государства.
В период 8–10 августа по позициям у занятых сел и по путям движения боевиков в районе перевала Харами наносились удары артиллерии и авиации, но они были совершенно недостаточны для нанесения боевикам ощутимых потерь, не говоря об их разгроме.
10 августа Исламская шура Дагестана распространила «Обращение к чеченскому государству и народу», «Обращение к парламентам мусульман Ичкерии и Дагестана», «Декларацию о восстановлении исламского государства Дагестан» и «Постановление в связи с оккупацией государства Дагестан». В документах говорилось об образовании на территории республики исламского государства.
На волне возмущения жителей сел Ботлихского района, покинувших свои дома, и осуждения вторжения боевиков большинством населения Дагестана некоторые руководители высказали идею о создании народного ополчения. Эта идея была тут же подхвачена на местах. Дагестанцы снимали со стен дедовские ружья и сабли, продавали домашнюю скотину для покупки автоматов и боеприпасов, женщины и дети копали окопы. Начали образовываться первые отряды ополченцев, которые с ходу вступили в бой с неприятелем.
11 августа началась войсковая операция по оттеснению боевиков из Дагестана. При этом на стороне федерального центра выступили не только российские силовики, но и дагестанские ополченцы. Руководил ополчением зампредседателя правительства Дагестана Гаджи Махачев. В ополчении была задействована возглавляемая Махачевым военизированная аварская организация «Народный фронт Дагестана имени имама Шамиля». Солдаты, бившиеся бок обок с ополченцами, разгромили отряды боевиков.
Именно тогда стало ясно – на отрицании традиционных российских ценностей, к числу которых относится и мирный ислам, новое российское государство не построить. Как это часто бывает, осознанию этого факта помогла беда. В момент нападения на Дагестан, в отличие от событий 1994 года, в России не было ни одного телеканала, ни одной газеты, поддерживавшей басаевских боевиков. И это было связано не с давлением властей, а с чувством опасности и близости последней черты, вдруг охватившими все общество.
В те тяжелые дни испытаний особенно ярко проявились присущие дагестанскому народу лучшие качества: патриотизм, мужество, стойкость, смелость, готовность к самопожертвованию во имя Родины. Семеро дагестанцев за проявленные мужество и героизм в ходе проведения контртеррористических операций удостоены звания Героя России, пятеро из них – посмертно. Не раздумывая, отдали самое дорогое – свою жизнь – во имя свободы Родины Закир Даудов из села Верхнее Казанище, Гаджимурад Нурахмаев из села Ансалта, Мутай Исаев из села Новолакского, Муртазали Казаналипов из села Анди, Халид Мурачуев из села Кули. Живут и здравствуют с нами Герои России Загид Загидов из села Кегер, Дибир-Гаджи Магомедов из села Годобери. Они и десятки, сотни им подобных защитили честь Дагестана и единство России. 1988 человек награждены орденами и медалями Российской Федерации. В памяти народной всегда будут храниться имена погибших сотрудников милиции, воинов Российской армии, ополченцев, до конца исполнивших свой служебный, воинский и гражданский долг.