Объяснение Центробанка России таково, что «Кредитная организация проводила высокорискованную кредитную политику, связанную с размещением денежных средств в низкокачественные активы. Адекватная оценка принимаемых рисков и достоверное отражение стоимости активов банка приводит к полной утрате его собственных средств (капитала). При этом ООО «Дагэнергобанк» не исполняло требования надзорного органа о создании необходимых резервов на возможные потери и представлении отчетности, отражающей его реальное финансовое положение и наличие оснований для отзыва лицензии на осуществление банковских операций, установленных частью второй статьи 20 Федерального закона «О банках и банковской деятельности».
По величине активов «Дагэнергобанк» занимал 419 место в банковской системе страны.
Вопрос давления на банки республики был озвучен на сессии НС РД, состоявшейся 12 марта.
«В настоящее время республика представлена 18 банками, в которых работают свыше 2 тыс. специалистов. К сожалению, сегодня дагестанские банки подвергаются огромному давлению, что доставляет много проблем предпринимателям, заемщикам», – сказал депутат от «Справедливой России» Сергей Акулиничев.
По его мнению, «дальнейшее сокращение банков будет негативно сказываться в целом на общественно-политической ситуации» и негативно отражаться на бюджете республики.
Такого же мнения придерживается и старший научный сотрудник Института проблем рынка РАН Михаил Чернышов: «Раньше банковская система давала значительно больше налогов, чем сельское хозяйство. Сейчас дагестанская банковская система уничтожена. А все филиалы банков перечисляют налог на прибыль через головные структуры. Фактически прибыль консолидируется в других регионах. Таким образом, налог на прибыль уходит из регионов. И речь идет о сотнях миллионов рублей. То есть столько денег теряет бюджет Дагестана, из-за того что республиканская банковская система попала под пресс Центробанка».
Процесс лишения лицензии дагестанских банков начался в 2013 году. И сегодня уже банковская система Дагестана прошла тот промежуток, когда можно было сказать, что в этом плане еще что-то осталось в республике.
«В этой связи непонятна позиция Центробанка, который не до конца мотивирует свои решения – если банк занимался какими-то операциями, то почему нет решения суда? Если же говорят о высокой рисковой политике, пусть приведут конкретные примеры, – отмечает Михаил Чернышов. – «Дагэнергобанк» был тем звеном, на котором кое-что еще держалось. Казалось бы, он был самым законопослушным и надежным по все параметрам. И он оказался не у нынешней политики Центробанка.
Надо сказать, что здесь есть много вопросов. Когда президент Владимир Путин в свое время задавал вопросы руководителю Центробанка Эльвире Набиуллиной, то она оговорилась фразой: «Если бы мы их не закрыли, то могло бы быть хуже». Возникает вопрос: «Что могло быть хуже? Какие последствия могли быть от того, что «Дагэнергобанк» выжил?» Поэтому мы имеем не совсем дальновидную, даже вредную политику Центрального банка России, нацеленную на закрытие региональных банков. Центральный банк не идет по пути санации и сохранения региональной банковской системы. Эта позиция неправильная».
Такой процесс, по словам Чернышова, идет в целом по стране. Но в Дагестане он более заметен, поскольку здесь банков было больше, чем в других регионах. А теперь часть территории осталась без банковского обслуживания, и людям, для того чтобы получить деньги, приходится приезжать в Махачкалу. Особенно тяжело пенсионерам, живущим в горах. Теперь банковская система даже в городах уже мало представлена. Например, в Избербаше остался только один филиал Сбербанка, «Россельхозбанк» закрылся.
В общем, Центробанк не учитывает социальные последствия своей политики.
