Хаджимурад Хунзахский – горский военачальник эпохи Кавказской войны

Родиной Хаджимурада является «город» Хунзах

Родиной Хаджимурада является «город» Хунзах

Родиной Хаджимурада является «город» Хунзах – древняя столица аварского народа, упоминаемая средневековыми арабскими авторами при описании событий 1300-летней давности. В селении же Цельмес его отец имел лишь дачу, подобно некоторым другим почетным хунзахцам. Хаджимурад родился в пределах 1815 г. в семье местного узденя, то есть свободного воина, чьи предки происходили, по рассказам старых арабистов, из села Мехельта (в нынешнем Гумбетовском районе РД), элита которого имела хунзахские корни.

В рядах хунзахской элиты

В 1834 г. юный Хаджимурад оказался очевидцем избиения шариатским имамом Хамзатом членов аварской ханской семьи – за их верную оценку новой политической ситуации на востоке Кавказа и, как результат, приверженность России. В этом же году он принял участие в заговоре против названного шариатского имама, в результате которого последний был убит. В 1837 г., когда русские войска пришли в Хунзах по приглашению знатных аварцев, Хаджимурад был замечен генералом Фезе и через некоторое время включен в «тройку», которой имперские власти поручили управление Аварией. В это же время у него появились враги из числа отдельных амбициозных хунзахцев, считавших, что родословная Хаджимурада не позволяет ему быть членом указанной «тройки». Среди таковых выделяется некий Гимбат, дальний родственник ханов Аварии, находившийся, как и Хаджимурад, на российской военной службе. Он-то и стал тогда заваливать вышестоящие инстанции кляузами и измышлениями, носившими форму обвинений политического характера.

К осени 1839 г. ситуация в Хунзахе приобрела своеобразный характер. Дело в том, что между Хаджимурадом, имевшим тогда российский орден, и кумычкой Нох-бике, женой аристократа, который являлся тогда российским правителем Аварии, возникла взаимная симпатия. Хотя больше абстрактного состояния ничего там не было, но ее муж – выходец, кстати, из предгорной зоны Дагестана – стал «копать» под Хаджимурада. В 1839 г. он, Ахмадхан Мехтулинский, человек, получивший к тому времени генеральское звание, в соответствии со своим ханским статусом, арестовал Хаджимурада. Сделал он это, пользуясь фактом отсутствия в Хунзахе на тот момент русских офицеров высокого звания. В течение нескольких дней Хаджимурад, российский офицер, орденоносец, подвергался унижениям и прямому издевательству (есть, например, сведения, что на закованного в цепи и привязанного к заряженной пушке Хаджимурада мочились прямо в лицо) со стороны прислужников генерала Ахмадхана. Как результат, Хаджимурад, который двумя-тремя годами раньше встречался с русскими генералами в Тбилиси, где обедал и беседовал с ними, убежал от охранявших его солдат и перешел к новому шариатскому имаму – Шамилю, которого несколькими месяцами ранее сам и преследовал. Я имею в виду ситуацию в горах Дагестана, возникшую в ходе сражения за имамскую крепость Ахульго.

Военачальник имамата

Вначале он, находясь в рамках военно-административных структур государства имамат, управлял одним участком, а с 1843 г. под властью его оказалась уже большая часть северной зоны горной Аварии. Хаджимурад стал, таким образом, мудиром имамата. Русские той эпохи, анализируя события на Кавказе, посчитали его одним из гениальнейших горских самородков, проявивших себя в сфере военного дела, и писали далее, что временами Хаджимурад держал как бы «на сковороде» многих почтенных генералов империи. В их числе называли также любимца петербургского двора и победителя Наполеона при Креоне князя М. С. Воронцова.

В 1842 г. Хаджимурад сражался против русских войск на территории Лакии, то есть в горах Центрального Дагестана. В следующем, 1843 г. он представлялся всем одним из главных действующих лиц по вытеснению русских вооруженных сил с его родного Хунзахского плато, имевшего большое военно-стратегическое значение для владычества на Восточном Кавказе. Затем выдавливает Хаджимурад царскую вооруженную силу из пределов горной Аварии вообще.

В 1845 г. Хаджимурад, действуя в Центральном Дагестане, «рассеял» даргинскую милицию. В этом же году он участвовал в разорении огромного (1 000 дворов), хорошо укрепленного аварского аула Чох. Хаджимурад участвует в боях с Воронцовым, который двигался на Дарго, стоящее в труднодоступной местности, на границе Чечни и Дагестана, помогал чеченцам в защите их территории. Хаджимурад участвовал в отражении крупного подразделения русских войск в аварском селении Телетль, которые имели с собой артиллерию. Вместе с ними присутствовала и действовала активным образом против шариатских мюридов многочисленная восточно-кавказская «милиция»: кюринская, ширванская, кубинская, кайтагская, ахтынская и акушинская. Русские войска тогда, не добившись заметного успеха, отступили за пределы Аварии.

В следующем, 1846 году, как сообщал наместник Кавказа военному министру империи, Хаджимурад окружил несколько царских генералов близ даргинского селения Леваши, под рукой у которых было тогда 7 батальонов пехоты и многочисленная конница. Участвовал Хаджимурад и в походе имама Шамиля в Кабарду, куда был приглашен той частью местного населения. Хунзахец этот обеспечил отступавшим войскам горцев безопасность при форсировании бурного Терека, хотя их и пытался задержать тогда на левобережье, в пределах современной Осетии, отряд Меллер-Закомельского, который стоял на другом берегу могучей реки.

Всплыла тут вновь проблема Нох-бике, которая, тоскуя по объекту своей старой симпатии, стала после смерти мужа напоминать о себе Хаджимураду. Как результат, он захватил с. Дженгутай, где она тогда жила в статусе ханши Мехтулы под охраной нескольких сотен русских солдат и многочисленной мехтулинской милиции. Этим Хаджимурад унизил своих врагов, но одновременно успокоил чувства, кипевшие в груди красавицы Нох-бике, ибо они, не скрываясь, прожили теперь около года как муж и жена.

В 1847 г. Хаджимурад участвовал в сражении с русской армией при осаде аула Салта. Это было событие, которому М. С. Воронцов, победитель самого Наполеона в одной из битв, дал высочайшую оценку на фоне хорошо знакомых ему битв и сражений, произошедших в Европе начала XIX в. После этого русские военные историки стали сравнивать Хаджимурада с наиболее знаменитыми польскими кавалерийскими генералами XVII в., ибо в то время именно польская конница пользовалась великой славой в Европе.

В 1847 г., защищая стратегически важную точку на карте восточной Аварии, Хаджимурад «дерзко» обстреливал русских из своих орудий. Участвовал он и в известном походе имама Шамиля в сторону Лезгистана, когда при содействии местного населения был взят мюридами город Ахты.

В 1848 г. Хаджимурад вместе со своим отрядом ворвался в Шуру – главный русский военный лагерь, в котором стояло тогда несколько тысяч солдат. Чтобы активизировать энергию своих бойцов, он разрешил им ограбить тамошних торговцев. Эта акция вызвала большой шум в Центре.

В 1850 г. Хаджимурад участвовал в боях с русскими войсками за селение Чох и, как результат, не позволил им добиться там успеха. В этом же году организует он успешный поход в Восточное Закавказье, где действовали тогда секретные разведывательные структуры имамата, возглавляемые Хаджи-агой Елисуйским. Совершен был и поход к Дешлагару (Сергокалинский район в Дагестане), когда Хаджимурад отбил табун лошадей у русских войск, которые стояли там.

В 1851 г. после убийства Шахвали-бека Буйнакского совершает Хаджимурад свой известный Табасаранский поход, когда он якобы организовал там массовые грабежи населения, о чем продолжают писать современные компиляторы от историографии. Табасаранский же народ, согласно арабским текстам из Табасарана, принимал Хаджимурада как «святого человека», от которого дворяне-беки прятались в укреплениях, ибо он подвергал их необходимым репрессиям.

В «опале» у имама?

В этом же году Шамиль якобы снял Хаджимурада со всех должностей. Как написано, «дал ему отставку», хотя фактически это был первый этап задуманной ими секретной операции. После этого Хаджимурад вознамерился-де «бороться с Шамилем», имея опорой аварское селение Батлаич, что стоит близ Хунзаха. В конце концов осенью 1851 г. Хаджимурад, у которого ссора с Шамилем, как писал наместник Кавказа, была «совершенно серьезная, непримиримая», перешел на сторону Российской империи и сдался в руки полковника Семена Воронцова, сына наместника Кавказа. Семья названного хунзахца (жена, два сына и четыре дочери) осталась, однако, на территории имамата. В этом и заключалась вся задумка: Воронцов, который был озабочен застоем в служебной карьере сына (командир полка, флигель-адъютант), поверил в искренность перехода Хаджимурада на российскую сторону, что ставило его любимое чадо на глаза императору, хотя российские спецслужбы в лице ряда младших офицеров, например А. Зиссермана, Лорпс-Меликова, стояли на иной позиции. Они доказывали невозможность серьезного охлаждения отношений между имамом и его военачальником и перехода последнего на сторону империи и видели в его выходе к русским обман. Имперский военный министр Чернышев старался убедить Николая I, что пришел Хаджимурад только для того, чтобы высмотреть российские «средства обороны», имевшиеся на Восточном Кавказе. Хаджимурад же в статусе как бы почетного гостя наместника Кавказа получил теперь возможность спокойно обследовать ситуацию в российских тылах, действуя там в преддверии Крымской войны, выявить их сильные и слабые стороны, не принимая при этом участия в боевых действиях против имамата. Дело в том, что сохранялась опасность того, что его семья подвергнется репрессиям со стороны Шамиля.

Весной 1852 г. Хаджимурад находился в г. Шеки, на границе с нынешним Ахтынским районом. События натолкнули его на мысль: пора бежать в горы, пока не последовало разоблачение. В последовавшем за этим бою его и четверых телохранителей, имевших одно ружье на пятерых, окружили 250 человек, среди которых было много елисуйских аварцев. Хаджимурад, который бросился на них врукопашную, погиб тогда «храбрецом», как писал наместник Кавказа М. С. Воронцов генералу А. Н. Барятинскому, своему преемнику, которому сдался в 1859 г. имам Шамиль. Далее Воронцов характеризует Хаджимурада как «неустрашимый человек», форменный «меч», чья «храбрость», проявлявшаяся в течение более чем десяти лет, проведенных им в армии Шамиля, «не знала пределов».

Мы точно знаем, что на месте боя труп Хаджимурада какому-либо поруганию подвергнут не был. Его положили спокойно на телегу и привезли в г. Шеки – последнее место пребывания этого горского военачальника, откуда он и пытался тогда убежать в пределы имамата. Вскоре, однако, по указанию, которое поступило сверху, голову Хаджимурада отделили в Шеки скальпелем от тела, которое было затем похоронено на земле Елису, то есть в пределах Закавказского Аваристана. Место это было хорошо известно детям Хаджимурада и их землякам, которые время от времени ходили туда, особенно в дореволюционную эпоху.

Впоследствии был на Кавказе пущен слух, содержание которого, кстати, понравилось великому русскому писателю Л. Н. Толстому. Он гласил: голову полуживому Хаджимураду, залитому кровью, которая текла из его ран, отрубил-де елисуйский аристократ Хаджи-ага Нажапилазул. Источником данного слуха, который получил широкую известность благодаря бессмертному творению Толстого, вижу я российскую военно-административную машину. Дело в том, что в недрах ее было немало лиц, которые откровенно не любили елисуйцев: бывшего генерала Данияла, полковника Хаджи-агу, целый ряд авароязычных российских офицеров, которые годами работали, явно или тайно, на дело имамата. В то же время из-за благожелательных служебных характеристик, которые им ранее давали в Тифлисе, чтобы обеспечить служебный рост, получили серьезные неприятности многие верные слуги империи: русские, грузины, армяне и т. п. Ведь часть этих елисуйцев, сорвав публично российские погоны, открыто перешла в свое время к Шамилю и годами сражалась против царской империи. Другие же елисуйцы маскировались до начала 60-х годов XIX в., после чего, однако, иммигрировали в Стамбул, не имея на то официального разрешения, где пополнили офицерский корпус османской армии. При этом они участвовали в войнах как против России, так и против балканских стран и занимали высокие турецкие должности.

Среди елисуйских аристократов, кто маскировался годами, тайно служа делу имамата, причем в офицерских званиях, выделились Хаджи-ага, который в 1852 г. присутствовал на месте последнего боя Хаджимурада, а также его сыновья, которые стали позднее турецкими генералами. Поэтому и был пущен слух, что голову еще живому Хаджимураду отрубил своим огромным кинжалом вышеупомянутый житель Елису, который в 1852 г. кричал Хаджимураду по-аварски: «Сдавайся», ибо ты окружен многочисленным отрядом, составленным из русских и кавказцев».

Таков, в самых общих чертах, жизненный путь Хаджимурада – самого крупного военачальника имама Шамиля эпохи расцвета имамата, при всем этом, однако, и большого хитреца, который с успехом выставлял перед русской военной разведкой вышеназванного Хаджи-агу Елисуйского в качестве своего самого злобного врага на всей территории Закавказья.

Огромное спасибо Льву Николаевичу Толстому за то, что сохранил он в веках память о Хаджимураде и популяризировал его образ после 1912 г. среди миллионов своих почитателей.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Популярно в соцсетях

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру