Основание Каспийска – четвертого по величине города Дагестана – многие наши земляки, в том числе и авторы книги по истории этого города, возводят к началу 1930-х гг. Именно тогда, в 1931 г., в ЦК ВКП(б) рассматривался вопрос о строительстве завода по выпуску морского оружия, при котором должен был образоваться и рабочий поселок. Во время прений в правительстве В. М. Молотов предложил построить его близ города Сумгаит, что на территории Азербайджана, однако С. Орджоникидзе настоял на местности в 14 км южнее Махачкалы на берегу Каспийского моря. Это предложение поддержал и руководитель СССР И. В. Сталин, что и стало фактически главным фактором, способствовавшим выбору в январе 1932 г. именно этого места под строительство. Выполняя решение руководства страны, 18 марта 1932 г. группа геологов из 17 человек на трех телегах двинулась из Махачкалы в сторону «долины смерти», как называлось место будущего основания Каспийска. Потратив 7 часов, они лишь к вечеру достигли горы, ныне известной как каменный карьер. По пути им пришлось преодолеть множество преград: болота, озерца, топи и тучи комаров. Они построили на склоне этой горы небольшой домик из досок. 5 мая 1932 г. по всему СССР было объявлено о начале стройки [М. М. Абачараев, Р. Н. Дагларов. Мой город родной. Махачкала, 2009. С. 3, 6–7]. Вскоре здесь вырос поселок, получивший название Двигательстрой, а еще через несколько десятков лет населенный пункт получил статус города и название Каспийск.
Однако вместе с тем почти ничего не известно об истории местности, в которой возник город, и предыстории данного населенного пункта, чему и посвящена данная статья. Известно, что в XVIII в. Каспийское море заметно отступило от гор из-за падения уровня воды в нем. В результате между морем и горами образовалась песчаная солончаковая, местами заболоченная пустыня, где не было постоянного населения.
М. М. Абачараев и Р. Н. Дагларов, авторы книги о Каспийске, пишут, что данная местность, давно известная среди дагестанцев как Турали, получила свое название от слов: «Тур, Али!», что по-кумыкски означает «Встань, Али!» Якобы согласно одной легенде чабаны с отарой овец проходили через эту местность и в районе каменной горы один из пастухов, не выдержав жары, духоты и комариных укусов, упал на землю и умер. Его спутники и кричали ему: «Тур, Али!». По мнению указанных авторов, «после этого случая Каменная гора стала называться Турали, а территория вокруг нее – Туралинская земля» [М. М. Абачараев, Р. Н. Дагларов. Мой город родной. Махачкала, 2009. С. 4]. Однако, во-первых, данная этимология явно надуманная, что чувствуют авторы и ссылаются на какую-то легенду как источник, а во-вторых, название Турали изначально носила не гора, а соленое озеро, расположенное чуть южнее.
Соляное озеро Турали
Веками это озеро являлось источником соли для значительной части Дагестана и даже восточной части Чечни. Как пишет А. М. Буцковский в 1812 г., дагестанцы и частично чеченцы получали соль из «соленого озера Турали, меняя оную на просо и хлеб» [История, география и этнография Дагестана. XVIII–XIX вв. Архивные материалы. М., 1958. С. 244]. Об этом же пишут в 1831 г. М. К. Ковалевский и И. Ф. Бларамберг: «В 15 верстах от Тарку находятся соленые озера, из коих за некоторую плату позволяется брать соль дагестанцам, кумыкам и пр. как для собственного пользования, так и для продажи» [История, география и этнография Дагестана. XVIII–XIX вв. Архивные материалы. М., 1958. С. 308].
Журналист К. Алиев, рассуждая об этимологии названия Турали («название соляных промыслов на побережье Каспия»), предполагает, что это этнотопоним, т. е. название племени или народа, отложившееся в названии местности. При обосновании своей версии он ссылается на «южно-осетинский эпос», эпос «Китаб-и Дедем Коркуд» и наличие подобного названия среди татар, живших в Тобольской губернии [К. М. Алиев. Таргу-наме. Лексикон. Махачкала, 2001. С. 245; Турали // Кумыкский энциклопедический словарь. Махачкала, 2009. С. 158]. Понятно, что эта версия явно надуманна и ничего общего с реальной историей топонима не имеет. Ценность в данном случае имело бы лишь привлечение собственно кумыкской лексики. Но из-за отсутствия объяснения на базе данного языка вряд ли стоит привлекать для этих целей народные легенды Южной Осетии, Туркменистана и прибегать к аналогиям с якобы имевшим место названием какого-то племени, жившего за несколько тысяч километров от Дагестана. Тем более что названия озер, согласно правилам образования топонимов, крайне редко бывают увязаны с этнонимами.
Отметим, что все вышеуказанные этимологии не имеют ничего общего с конкретными географическими и природными условиями местности, а вернее – озера, содержащего высокий процент содержания соли и всему Дагестану известного как главный источник получения этого минерала. Между тем в аварском языке имеется близкое по смысловому содержанию и по звучанию слово «тури», означающее «рассол» или «соленую воду» [М. С. Саидов. Аварско-русский словарь. М., 1967. С. 482]. Если в литературной норме аварского языка данное слово используется в форме «тури», то в северных диалектах (хиндалал, магдилал) употребляется форма «турали», которая полностью идентична названию озера. Это обстоятельство, а именно наличие слова, логично объясняющего название соленого озера Турали, в переводе с аварского языка означающего «соленую воду» (в обиходе – и «рассол»), позволяет с полной уверенностью отмести прочие этимологии и считать этот вопрос закрытым. Старики-аварцы после основания города на этой земле перенесли данное название на Каспийск, и сейчас имеет место бытование названия «Туралиб» [А. Дибиров. МагIарухъ жумхIурият (Дагъистан республика). Административияб рикьи. МахIачхъала, 2013. Гь. 7 (на авар. яз.)]. Кстати, эта версия получает еще одно подтверждение тем, что согласно А. Тамаю озеро Турали имело и другое название – Тузлук («рассол, соляной раствор»), распространенное, видимо, у кумыков наряду с Турали [А. Тамай. Материалы к вопросу о феодализме в истории Дагестана // Революционный Восток. М., 1935. №5 (33). С. 116–137]. Таким образом, Турали являлось, видимо, первоначальным названием озера с аварской этимологией, на которое наслоилось собственно тюркское название (Тузлук) с тем же смыслом. Но второе название имело локальный характер, т. е. использовалось только самими кумыками и то лишь частично, поскольку кумыки также в основном использовали название Турали.
Вместе с тем вышеуказанный К. Алиев интуитивно пытается увязать название местности Турали с боковой ветвью аварских нуцалов – Турловых, что нуждается в объяснении. В самом деле налицо аналогия между турали и аварским мужским именем Туралав, которое послужило основанием для образования фамилии Туралал. Имя это было характерно для аварских нуцалов начиная с XVI в. [Т. М. Айтберов, А. Р. Шихсаидов. Из дагестанских памятных записей // Восточные источники по истории Дагестана. Махачкала, 1980. С. 124–125; Хайдарбек Геничутлинский. Историко-биографические и исторические очерки / пер. Т. М. Айтберова. Махачкала, 1992. С. 43] и, несмотря на распространение мнения о форме его написания в виде «Турурав», на деле в письменных источниках фигурирует как «Турарав» [Т. М. Айтберов. Источники по истории Аварии XVI–XVII вв. // Развитие феодальных отношений в Дагестане. Махачкала, 1980. С. 185, 186], или «Туралав» [Г. М.-Р. Оразаев. Памятники тюркоязычной деловой переписки в Дагестане XVIII в. Махачкала, 2002. С. 174, 176, 254]. Г. М.-Р. Оразаев дает его в форме «Турлав», однако, поскольку имя это не согласовано, пропуск фонемы «а» вряд ли оправдан. Ответом на измышления некоторых авторов о том, что Туралал (Турловы) якобы не являются ветвью аварских нуцалов, помимо многочисленных документов, введенных в научный оборот Т. М. Айтберовым, можно считать письмо, написанное самими Турловыми в 1756 г. В нем они указывают: «наш предок… вышел из Авара» и что он «отделился от князя Авара» [Г. М.-Р. Оразаев. Памятники тюркоязычной деловой переписки в Дагестане XVIII в. Махачкала, 2002. С. 254].
В конце ХIХ в. в селе Телетль Шамильского района представитель привилегированного сословия (чанка) носил имя Турулав. Большая их часть была убита наибом Кебед-Мухаммадом, и к концу ХIХ в. остались две семьи – Гьанкалава и Турулава. Согласно объяснению его потомка Ибрагима Таймасханова 1938 г. р., корнем имени Турулав является слово тури («рассол», «соляной раствор»), при добавлении к которому суффикса -лав (аналог русского «-вич») было образовано имя Туралав. По его словам, соль раньше в горном Дагестане являлась дорогостоящим товаром, поскольку за ней приходилось ехать далеко, потратив на дорогу несколько дней и рискуя заболеть малярией. Поэтому соляной раствор могли позволить себе обеспеченные люди, в то время как бедняки и средний слой пользовались солью лишь в крайних случаях и в малых дозах. Поэтому рассол считался привилегией богатых людей, и по аналогии с другими «элитными» товарами (месед («золото») – Меседу («золотце» и одновременно «принцесса»); гIарац («серебро») – ГIарцулай («серебряная»)) от его названия сначала, видимо, образовалось прозвище Турулав. Если в Телетле распространение имело имя Турулав, то в большинстве других аварских селений это имя употреблялось в форме Туралав.
Кстати, аварское тури имеет аналогии в других родственных языках, в том числе изолированных в труднодоступных горных ущельях и потому исключающих заимствование этого слова у других народов: в цезском – ту, тиндинском– то, гинухском – турулъ «в рассоле», годоберинском – тури и т. д. Есть и производное от него – турали, т. е. «соляные прииски». Соответственно, Туралав означает «обладающий добычей соли», являвшейся в Средневековье ценным и стратегическим товаром. Не зря это имя в Средневековье носили только члены привилегированных сословий, и только позднее оно распространилось и среди других сословий.
Братья Маккаевы из Чоха – владельцы Турали до 1920 г.
В начале ХХ в. вся местность Турали принадлежала богатым овцеводам – братьям Маккаевым из аварского с. Чох Гунибского района. В 1930 г. их репрессировали, и все имущество было конфисковано, в том числе и кутан Турали, изъятый у них еще в 1920 г. Как следует из уголовного дела одного из братьев, Хабибулы Маккаева: «Владел кутаном «Турали», барантой 2 000 голов, КРС – 25 голов, домом стоимостью 2 000 руб., хутором стоимостью 700 руб., сенокосными участками – 100 га, пахотными участками – 3 га, лесом – 5 га. «Турали» на плоскости – 2 000 га, сенокосные и пастбищные участки, лес в Чохе и часть баранты в 800 голов были конфискованы в 1920 г… В 1930 г. все имущество было конфисковано, кроме оставленной трудовой нормы» [ЦГА РД. Ф. 278-П. Оп. 1. Д. 28. Л. 102; П. И. Тахнаева. Аул Чох: Мир ушедших столетий. М., 2010. С. 527]. Такие же характеристики были и на других братьев, также подвергшихся репрессиям в 1930-е годы. В архивном фонде Статистического комитета Дагестанской области в списке землевладельцев 1-й группы частных собственников Темир-Хан-Шуринского округа за декабрь 1905 г. под №127 числится Маккашарип Маккашарипов, житель с. Чох, владеющий 1 758 десятинами (га) близ села Тарки [ЦГА РД. Ф. 21. Оп. 4. Д. 101. Л. 199]. Умер он в 1921 г., в возрасте 103 года. Недалеко от Тарки 1 156,7 га владел и его односельчанин Мамаласул Мамалав [ЦГА РД. Ф. 21. Оп. 4. Д. 101. Л. 199].
Видимо, сыновья Маккашарипа, вышеуказанные Маккаевы, увеличили территорию кутана, поскольку в 1920-м г., когда у них забрали местность Турали, им здесь принадлежало уже 2 000 га. Как пишет в своем письме от 18.04.2011 г. их потомок, ныне покойный Маккаев М.-П. Х.: «Мой отец Маккаев Хайбула, братья отца, Ибрагим, Абдула, Гадис, жители с. Чох… до установления советской власти в Дагестане были богатыми людьми – овцеводами. У каждого было около 3 тыс. голов овец, им принадлежали земли от Редукторного поселка в г. Махачкале до станции Манас, от моря до железной дороги, которые использовались как зимние пастбища для овец. На бугре, где расположено кладбище г. Каспийска, в 1917 г. ими был заложен фундамент для строительства жилого дома. Моему отцу и его брату Ибрагиму принадлежал двухэтажный дом №2 по улице Пушкина, где раньше располагался горисполком г. Махачкалы, оприходованный как бесхозный. Лично моему отцу принадлежал кутан Турали, 2 тыс. гектаров земли. При раскулачивании в 1930 году документы о принадлежности этих земель и дома у них отобрали. Выросли мы в тяжелых условиях, как и все дети раскулаченных, без отца, погибшего в Сибири. В семье у нас сиротами остались семеро малолетних детей на иждивении матери. Когда арестовали отца, в 1930 г., самой старшей сестре было 13 лет, а мне – младшему – не было и полугода».
Таким образом, первым жилым строением, построенным на территории Каспийска, являлся дом Маккаевых, возведенный в 1917 г. на склоне горы, известной ныне как каменный карьер.
Старики Каспийска помнили о том, что эта земля принадлежала братьям Маккаевым из Чоха. В 1957 г. к автору вышеуказанного письма Магомеду Хабибулаевичу Маккаеву, работавшему на почте в г. Буйнакске, пришли трое жителей города Каспийска во главе с уроженцем села Урма по имени Микаил. В Каспийске решили создать мусульманское кладбище и у него, как у наследника этой земли, мусульмане решили попросить разрешения на использование ее на указанные цели (хIалал). «Мы знаем, что землей, на которой основан Каспийск, владел еще твой дед Маккашарип», – сказал Микаил из Урма. Магомед, конечно, не отказал в просьбе [М. МахIатIов. ХIалалаб ракьалда гIумру баракатаб букIуна // «ХIакъикъат». МахIачхъала, 11.01.2001 с. Гь. 6 (на авар. яз.)]. Через 43 года, в 2000 г., в Каспийске на стене вновь построенной Джума-мечети была установлена мраморная плита с надписью о том, что до 1917 г. земля г. Каспийска и прилегающей территории принадлежала братьям Маккаевым из с. Чох, а их потомки дают благословение на ее использование всем жителям города [М. МахIатIов. ХIалалаб ракьалда гIумру баракатаб букIуна // «ХIакъикъат». МахIачхъала, 11.01.2001 с. Гь. 6 (на авар. яз.)].
