Вот уже около двух лет я, Шуайбов Мурад Пахрудинович, нахожусь под стражей в СИЗО-1 г. Махачкалы Республики Дагестан по обвинению в преступлениях, которых я не совершал.
Утром 11 августа 2009 года журналист дагестанской газеты «ХIакъикъат» («Истина») Абдулмалик Ахмедилов был убит недалеко от своего дома в д/о «Пальмира» г. Махачкалы Республики Дагестан. 15 декабря 2011 года в Махачкале было совершено покушение на главного редактора дагестанской газеты «Черновик» Хаджимурада Камалова. Раненый журналист скончался по дороге в больницу.
Не знаю, что делали правоохранительные органы с 2009 года, с момента убийства Абдулмалика Ахмедилова, и где они искали убийцу, но после убийства Хаджимурада Камалова, вызвавшего широкий общественный резонанс в Дагестане (да и не только в Дагестане), правоохранительным органам срочно потребовалось отчитаться о раскрытии этих преступлений, и они нашли-таки «убийцу» в моем лице и заодно подкинули мне пистолет, чтобы «привязать» к делу.
Я в предъявленном мне обвинении, в убийстве Абдулмалика Ахмедилова и в ношении огнестрельного оружия, виновным себя не признаю. Абдулмалика Ахмедилова я не убивал, никакого оружия не носил, пистолет мне подбросили работники полиции.
Еще в 2012 году я находился на агентурной разработке дагестанской полиции в подозрении в совершении убийства Абдулмалика Ахмедилова и Хаджимурада Камалова. Меня неоднократно вызывали на допросы, на беседы и различного рода экспертизы следователи СКФО СК на ул. Шевченко в г. Махачкале и местные следователи и оперативники.
Я ни разу не проигнорировал ни один вызов следователя и не отказался ни от одной экспертизы, в том числе и полиграфа (детектор лжи), хотя по закону я не обязан проходить полиграф и имел право отказаться, цель была одна: доказать свою непричастность к преступлениям, в которых меня подозревают.
20 декабря 2012 года, утром, ко мне позвонил следователь Следственного комитета Альберт Хасаувов и попросил 21 декабря 2012 года, к одиннадцати часам, прийти в Следственный комитет, расположенный в г. Махачкале, по ул. Шевченко. Когда я поинтересовался, для чего, Хасаувов ответил, что есть кое-какие вопросы. Я больше вопросов не задавал и сказал, что приду. В этот же день, то есть 20 декабря 2012 года, когда я вышел из спортивного зала после тренировки, ко мне подбежали неизвестные люди, некоторые из них были в масках, человек примерно шесть. Заломили мне руки за спину, надели наручники и погрузили в подогнанную ими автомашину «Газель». Уже в машине мне на голову надели какой-то пакет, как мне показалось, этот пакет был камуфлированной раскраски, такие обычно используются для упаковки армейских сухпайков, и засунули в джинсы какой-то предмет. То, что этот предмет был железный, я понял по тому, что он был холодным. В последующем мне стало ясно, что это был пистолет. Что интересно, пистолет у меня «изъяли» с составлением протокола только через несколько часов после задержания. На второй день моего задержания Советский суд г. Махачкалы Республики Дагестан дал санкцию на мой арест.
Вот с этого времени меня вывезли за пределы Республики Дагестан и держали под стражей в Кабардино-Балкарии и в Северной Осетии, где следователи шлифовали тактику нарушения российских законов, а оперативники отрабатывали на мне изученные из арсенала гестапо пытки.
15.01.2013 г. меня перевезли в ИВС г. Владикавказ. Там-то те самые оперативники, что были в городе Нальчике, в кабинете со следователем Хасаувовым, начали реализовывать все те угрозы – избиение, унижение, пытки током. То, в каком состоянии я был, когда меня привезли на продление в Советский суд г. Махачкалы 21.01.2013 г., видели присутствующие в зале суда и мой адвокат Муртазали Муртазалиев, и они могут подтвердить, что я был избитый. Судья даже запретил присутствующим журналистам сделать фото.
Я сказал адвокату, что от меня требует следователь и каких людей следствие хочет посредством меня ввязать в это дело. На то время я уже признал убийство А. Ахмедилова, но не так, как хотел следователь Хасаувов, не ввязал в это дело Хазамова, Абигасанова, Исаевых и Рамазановича, а назвал уже покойного Сулейбанова Халила, ведь откуда-то я должен был взять вымышленную автомашину и оружие, и насколько хватит меня на пытках, я не знал. А в том, что следствие будет продолжать пытать и добиваться от меня тех показаний, которые им нужны, я не сомневался. Я знал о некоторых подробностях этого убийства от сельчан и из газет, тем более что уже на следующий день Али Камалов, Омар, Магомед Бахулов и еще некоторые люди из их компании распространяли разговоры, что я причастен к данному преступлению. Естественно, что я проявлял хоть какой-то интерес в этом деле. Поэтому так складно сочинял показания.
6.02.2103 года меня перевезли из ИВС г. Владикавказа в ИВС г. Нальчик. В тот же вечер меня из ИВС забрали трое оперативников дагестанского МВД и еще один был, как я догадался, с местной полиции. Меня отвезли в какой-то полицейский участок. После короткой беседы с оперативниками МВД Дагестана, а именно Валиганом, Рамилем Гасановым и Запиром, после того как они объяснили мне, какие показания от меня требуются, они приступили к пыткам. Запир по национальности даргинец, его я знаю еще с детства – он жил по соседству с моей бабушкой. Именно он и выдергивал мои зубы пассатижами. Помимо этого, меня избивали, душили пакетом, пытали током, применяли другие методы пыток. Я неоднократно терял сознание. В конце концов я подписал и подтвердил все, что от меня требовали, и наутро оказалось, что, сам того не зная, написал явку с повинной и признался в убийстве Хаджимурада Камалова.
В последующем, когда волна «широкого общественного резонанса» прошла и народ как обычно переключился на очередное событие, вызвавшее очередной «широкий общественный резонанс», обвинение в убийстве Камалова правоохранительные органы с меня тихо сняли, не забыв предварительно «отчитаться» общественности, что убийца Камалова найден. Они бы и рады были и его убийство на меня повесить, но даже привлечение «тяжелой артиллерии» в виде председателя Союза журналистов Республики Дагестан Али Камалова, дяди убитого Хаджимурада Камалова, и распиаренных «журналистов» Орхана Джемаля и Максима Шевченко, этих «специалистов широкого профиля» по любым вопросам, начиная с религиозных и заканчивая международными отношениями, даже их «авторитетное давление» не помогло следователям сделать из дерьма конфетку.
За все то время, пока дело в отношении меня не направили в суд 27 декабря 2013 года, следователи и оперативники столько раз нарушали мои права, что если я начну здесь все перечислять подробно, то это займет слишком много времени. Обо всех этих нарушениях написаны неоднократные заявления во все возможные инстанции, которые так и остались без адекватного ответа. Надо сказать, что обвинительное заключение против меня утвердил заместитель Генерального прокурора России Сидорук, и теперь дагестанский суд, получив дело со столь тяжеловесным утверждением, вертится как уж на сковородке, чтобы вынести в отношении меня приговор. Не знаю, вдавался ли Сидорук в подробности дела или его просто подставили. Я заявил в суде ходатайство о возврате уголовного дела в связи с этим, но суд отклонил мое ходатайство. Я требовал и требую, пользуясь своими конституционными правами, чтобы все мои допросы и допросы моих родственников и заключения экспертиз были затребованы у следователя Андрея Филиппова с возвратом уголовного дела прокурору или без возврата уголовного дела прокурору, чтобы я и мои защитники ознакомились с этими материалами дела, и я мог использовать их в защиту своих интересов. В связи с этим и другими издевательствами просто назвать их нарушениями законности – это значит ничего не сказать.
Мною дважды был заявлен отвод судье Магомеду Онжолову, но он оба раза отклонил отвод и продолжил издеваться над правосудием. Более полутора лет меня держат под стражей, арестовав, подбросив пистолет. Причиной моего ареста я считаю то, что я открыто выступил против ваххабитов и отказался входить в их группировку. Дело в том, что обвинение меня в убийстве – это только ширма, я просто оказался не в то время и не в том месте. Просто идет борьба между двумя группами уроженцев селения Согратль Гунибского района Республики Дагестан. Одной из сторон является группа лиц, придерживающихся экстремистского течения «ваххабизм». А эту группировку ваххабитов в с. Согратль поддерживают некоторые высокопоставленные лица. Из СИЗО я написал в течение полутора лет многочисленные заявления об этом, но эти заявления не доходили до адресатов, их просто не пропускали. В конце концов, когда адвоката А. С. Омарова допустили к защите моих интересов, в декабре 2013 года я написал заявление об этих безобразиях и меня допросил Андрей Филиппов, однако протокол моего допроса из дела изъят, даже копии не оставили. Если бы вовремя разобрали мое заявление, то в с. Согратль не убили бы троих полицейских и не ранили еще десять полицейских. А полковник Агаев, который распространял все кляузы на меня и на первый процесс пришел с довольной ухмылкой, оттого что я сижу, оказался пособником боевиков и на гунибской трассе взорвался на самодельной бомбе. Об этом тоже писали на сайте «Кавказпресс». Обо всей этой борьбе между «ваххабитами» и «неваххабитами» с. Согратль я изложил на допросе в 2013 году следователю Андрею Филиппову, но в последующем протокол моего допроса был изъят из дела.
В дальнейшем, в суде, я дал письменные показания по этому же поводу и к ним приложил статью, опубликованную на интернет-сайте «Кавказпресс» под названием «Сатмар Амиров всплыл», в котором была опубликована копия моего допроса, которую изъяли из дела. Но, приняв мои письменные показания, судья Магомед Онжолов отказался принять распечатку этой статьи. То, что Магомед Онжолов симпатизирует «ваххабитам», еще как-то можно предположить (с Кавказа все-таки), но то, что и Андрей Филиппов мог попасть под влияние «ваххабитов» и изъять из дела протокол допроса – это очень огорчает.
27 декабря 2013 года дело направлено в Ленинский районный суд г. Махачкалы. В настоящее время дело рассматривает судья Ленинского района г. Махачкалы Магомед Онжолов. Первоначально дело было передано судье Ленинского района г. Махачкалы Багандову Шамилю Багандовичу. После заявления ходатайства о возврате уголовного дела защитниками дело изъяли у судьи Ш. Багандова и передали Магомеду Онжолову.
Естественно, М. Онжолов отказался вернуть дело прокурору и срочным образом сделал открытый процесс закрытым, без всяких оснований, чтобы народ не слышал о грубейших нарушениях при расследовании этого дела и о нарушениях уголовно¬-процессуального кодекса, совершаемых самим Онжоловым. На каждом заседании он нарушает три-четыре статьи УПК РФ. Более семи месяцев арестантское дело находится в суде. Даже третья часть свидетелей еще не допрошена. Иногда в день опрашивается один свидетель, а большинство заседаний откладывается из-за неявки свидетелей, и никаких мер не принимается для обеспечения явки свидетелей. Большую часть времени, пока государственный обвинитель не приедет из г. Ессентуки, суд не начинается.
Даже когда покойный отец М. Онжолова – Багужа Магомедович Онжолов – рассматривал дело Радуева, участие принимал Генеральный прокурор Устинов, и он ночевал в Дагестане, а государственный обвинитель по делу М. Шуайбова должен ездить из г. Ессентуки, и все участники процесса должны ждать, пока появится государственный обвинитель. Неоднократно процесс откладывали из-за неявки государственного обвинителя, а судья М. Б. Онжолов 10 сентября 2014 года открыто обвинил моих адвокатов в том, что процесс затягивается из-за них. Например, 4 августа 2014 года суд не состоялся из-за неявки судьи в суд. А 20 августа 2014 года судебное заседание не состоялось из-за неявки государственного обвинителя в суд. Ни один день судебное заседание по делу не проходило полный рабочий день – то заседание проводится с 10 до 12 часов, то назначают судебное заседание в 14–15 часов.
Уважаемый Владимир Владимирович! Я прекрасно понимаю, что Вы, как Президент такой огромной страны как Россия, физически не в состоянии уследить за всеми нарушениями законов и злоупотреблениями всей этой грызущейся за очередную вкусную косточку своры чиновников и прочих «органов власти», этого хрюкающего стада, яростно толкающегося у «государственного корыта», стремящегося урвать кусок пожирнее… но что делать мне? Куда мне еще жаловаться? Написаны жалобы во все инстанции России, не осталось места, куда не жаловались я и мои адвокаты. Жаловаться в Европейский суд по правам человека? Но я хоть и сижу под стражей, но знаю, как сейчас трудно приходится стране на международной арене, и не обольщаюсь насчет того, что моя жалоба не будет воспринята в первую очередь как давление на Россию и на Вас, как Президента. Ведь я не единственный, кого просто перемалывает «система правосудия». Как мне относиться к тому, что меня, невиновного человека, пытают.
Я не совершал тех убийств, в которых меня обвиняют, пистолет мне подбросили, но, тем не менее, уже около двух лет нахожусь под стражей, потому что какие-то группы кланов, делящих сферы влияния, не гнушаются и убийствами. Им дела нет ни до Абдулмалика Ахмедилова, ни до Хаджимурада Камалова, но спекуляция на их именах приносит им и политические дивиденды, и дает видимость «работы на благо общества». Журналистам их смерть дала «сенсационный материал», недобросовестным следователям и операм – возможность оправдать свое существование как «борцов с преступностью» и заодно удовлетворить свои садистские наклонности и чувство собственного превосходства, выразившиеся в применении ко мне пыток и в том, что ко мне не допускали адвокатов. Ну а судья Магомед Онжолов готовится вынести мне обвинительный приговор и тоже, наверно, получит удовлетворение после вынесения приговора.
Я обращался, кроме всего прочего, в Верховный суд Республики Дагестан, в квалификационную коллегию Верховного суда Республики Дагестан о незаконных действиях судьи М. Б. Онжолова, но никакой реакции. Ответ подписан каким-то консультантом непонятно чего. Целый том изъят из уголовного дела, и было заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору. Судья отказал. Постановление судьи М. Б. Онжолова было обжаловано вплоть до Верховного суда РФ, однако в удовлетворении жалобы безмотивно отказано. По закону получается, что вмешиваться в судебные дела якобы нельзя. А как быть в случае, когда этот «независимый» суд годами держит невиновных людей под стражей? Как с этим быть? Уважаемый Владимир Владимирович, я надеюсь, что если мое обращение до Вас лично не дойдет, то хотя бы работники Вашей администрации отреагируют на мое обращение, не просто отпиской, а живым участием в моем деле, потому что незаконные методы ведения следствия и вследствие этого несправедливо вынесенный приговор бьют в первую очередь по авторитету власти в государстве.
М. П. Шуайбов
