Некоторые авторы-аварофобы, касаясь часто исторической роли аварского языка в общественной жизни Дагестана, всячески стараются принизить его значение. Они руководствуются в своих инсинуациях лишь догадками и личными домыслами, а также политическим заказом, полученным, как мы видим, из Баку. Мы же предлагаем обратиться к трудам известных исследователей, а также к очевидцам тех языковых процессов, которые затрагиваются в упомянутых статьях.
О роли аварского языка на Восточном Кавказе в свое время высказался известный лингвист-кавказовед Г. А. Климов: «В пределах Восточного Кавказа приходится, по-видимому, считаться с двумя престижными языками, оказывавшими в прошлом заметное воздействие на свое окружение. На раннем этапе таковым должен был являться удинский – предполагаемый язык христианской церкви Агвании (Кавказской Албании), назначительно более позднем – аварский. Значительно более ощутимые следствия принесло многовековое контактирование аварского языка с генетически близкими к нему андийскими и цезскими, а также некоторыми более отдаленными родственными. Оно результировало в возникновении к позднему средневековью так называемого болмаца – общеаварской языковой нормы, превратившейся в подлинный язык межплеменного общения – linguafranca значительной части Дагестана».
О широком распространении аварского языка в горном Дагестане, в частности среди даргинцев и лакцев, говорят многочисленные свидетельства. Выражалось это в том числе и в широком распространении аварской песенной культуры у родственных народов. Общественный деятель и просветитель Б. К. Далгат пишет в 1890-х годах, что «цудахарцы поют все песни на аварском языке», они же говорят, «что на аварском языке легче петь и можно короче выражаться». Имеется также свидетельство русского писателя А. А. Бестужева-Марлинского, который в своих письмах из Кавказа отмечал: «Был в Кумухе и слышал воинственные песни аварцев» . Даже в 1920–30-х годах известный исследователь дагестанских языков Л. И. Жирков отмечал распространение аварского языка – бол мацI – в качестве «международного» не только среди носителей андийских и цезских языков, но и среди значительной части даргинцев, лакцев и цахур . Распространение аварского языка среди даргинцев и лакцев вполне объяснимо и большим сходством этих языков, которые по грамматическому строю и лексическому составу ближе друг к другу, чем абхазский и адыгский языки .
В то же время известный дагестанский этнограф, уроженец с. Хаджалмахи М.-З. О. Османов писал: «У даргинцев общего языка общения не было, литературный язык стал складываться в советское время на базе акушинского диалекта, однако литературный язык не функционирует в старших классах и в местном делопроизводстве (в отличие от аварского), что делает проблематичным становление в обозримом будущем единого, доступного всем, активно функционирующего языка» .
Большинство авторов XIX в. роль и влияние аварского языка считали результатом политического влияния аварской государственности: «Из всех племен самое значительное как по численности (свыше 100 т. д.), так и по влиянию – это аварцы, живущие, главным образом… в Нагорном Дагестане. …Известно, что с VII в. по Р. Х., благодаря аравитянам, начинает проникать ислам в Дагестан и после двухвековой борьбы утверждается в нем окончательно. Уже тогда существовали в Дагестане аварцы как передовое и влиятельное племя, что дает повод предполагать об их древнем происхождении. И в отношении языка пальма первенства по влиянию и распространенности принадлежит аварцам, занимающим центральную местность Дагестана» .
Согласно известному исследователю кавказских языков, барону П. К. Услару, аварский язык «сделался господствующим языком для международных отношений в целом Нагорном Дагестане. К этому присоединяется и характер аварского племени, которое всегда играло первенствующую роль в Дагестане, отвагой и предприимчивостью далеко превосходя соседей. Чеченцам и аварцам Восточный Кавказ обязан своею грозною репутациею, но напор чеченцев постоянно направлен был к северу, напор аварцев – к югу» . В другой своей статье П. К. Услар также приписывал причину широкого распространения аварского языка тому, что «под влиянием политики аварских ханов и в позднейшее время – предводителей мюридизма распространился хунзакский язык, который сделался общим языком всех лиц правительственных, тех, которые не довольствуются одною лишь домашнею деятельностью. Беспрерывные сборы ополчений в замене письменности способствовали установлению единообразия в языке» .
Считаем принципиальным подчеркнуть, что в данном случае П. К. Услар и другие авторы неправы, называя аварский «хунзакским» языком, поскольку хунзахский диалект, особенно в фонетическом отношении, больше отличается от литературной нормы, нежели многие другие северные диалекты. На классическом болмацI, к примеру, разговаривают в с. Телетль Шамильского района, в Гумбетовском районе, других селениях по реке Авар-ор и т. д., но никак не на Хунзахском плато. Кроме того, согласно письменным источникам, знаменитый Умма-нуцал Великий в ХVIII в. разговаривал не на хунзахском диалекте, а на болмацI. Как свидетельствует автор ХIХ в. Хайдарбег Геничутлинский про Умма-нуцала: «говорил он на литературном языке»7. Мое личное знакомство с представителями нуцальского рода (потомки брата Умма-нуцала Великого – Гебека), в 1930-х гг. сосланными в Киргизию, также говорит о том, что их живая речь отличается от хунзахского диалекта и является классическим примером аварского литературного языка, т. е. болмацI. Таким образом, аварский литературный язык не является «языком Хунзаха», как подчеркивают некоторые авторы, – он сформировался как междиалектная основа. Также аварские нуцалы не являлись «хунзахскими ханами», как опять же хотят представить сторонники противопоставления аварских регионов друг другу. Хунзах был всего лишь столицей Аварского нуцальства, а сам нуцал не являлся членом хунзахской общины.
Как свидетельствуют авторы ХIХ в.: «Между дагестанскими народами первое место принадлежит аварцам. Это племя всегда отличалось храбростью и вместе с чеченцами составило грозную репутацию Восточного Кавказа. Точно так же язык аварский есть господствующий для международных сношений во всем Дагестане, что обусловливается, кроме характера племени, всего больше тем, что оно занимает срединное положение и, разделяя Дагестан на две части, находится в соприкосновении с большей частью языков племен, населяющих эту страну» . Подобная оценка звучит и у других авторов XIX в.: «Аварский язык, господствующий в Нагорном Дагестане… превосходит все языки восточного Кавказа» или «Господствующий язык в горах аварский... Арабский язык известен весьма немногим, преимущественно муллам и алимам (ученым)» .
Сходно с ним и другое мнение, принадлежащее полковнику Неверовскому: «Так как аварцы составляли всегда самое сильное племя в горах, всегда занимали средину Дагестана, то и язык их сделался господствующим между обитателями описываемого края. Почти все горцы умеют говорить по-аварски и употребляют этот язык при изустных сношениях между собою» .
Вслед за П. К. Усларом Н. К. Зейдлиц обращает внимание на причины распространения аварского языка: «...означенный язык благода¬ря прежнему политическому значению аварцев сделался языком, посредствующим для сношения между племенами всего Нагорно¬го Дагестана» . Известный исследователь дагестанских языков А. М. Дирр объясняет потребность в языке общения крайней язы¬ковой дробностью этой части Дагестана (Андийский округ и за¬падная часть Гунибского округа). Он подчеркивает, что аварским языком «владеют почти все лица мужского пола от Кидери и Бежита на юге до самого Анди и Гагатля на севере».
Кроме собственно бассейна реки Анди-ор, согласно полевым материалам Г. А. Сергеевой, рисующим языковую ситуа¬цию конца XIX – начала XX в., аварский язык имел распространение у даргинцев, смежных с Ава¬рией, и чеченцев (ауховцев) . Кроме того, контакты с тушинами и кахетинцами также способствовали «усвоению последними аварского языка (немноги¬ми). Как правило, аварский язык (он мог быть и дидойским) знали лучше те из грузин (тушин), кто арендовал летние паст¬бища в горах Дагестана (Асахо, Кветело, Хотрахо), имел там своих кунаков» .
Обстоятельный анализ использования основных дагестанских языков принадлежит известному российскому этнографу В. Тишкову: «Северный диалект аварского языка, по крайней мере, более 300 лет уже служил для всего Внутреннего Дагестана («Аварии») так называемым общевойсковым языком (болмац – язык войска). Поэтому не только аварцы, в узком смысле слова, но и все аварцы, т. е. и те 14 этносов со своими языками, до сих пор довольно неплохо знают язык Хунзаха. Именно болмац – койне для жителей всего «Аваристана», до настоящего времени воздействует на этническую идентификацию этих народов, называющих себя аварцами. На основе болмац сформировался современный аварский литературный язык .
Так, даргинская национальность объединяет носителей близких в языковом отношении трех самостоятельных языков: даргинского, кайтагского и кубачинского. Кроме того, носители собственно даргинского языка довольно существенно разделены «диалектально», по меньшей мере, на акушинцев, урахинцев и цудахарцев. Эти различия отражают многообразие политических союзов джамаатов традиционной «Даргинии». По оценкам наблюдателей, языковые особенности этих диалектов столь значительны, что полностью исключают понимание сказанного на одном диалекте носителем другого. Вместе с тем койне в традиционной «Даргинии» не сложился, поскольку в нем не было необходимости. Если в Аварии койне объединил не только диалектально различающиеся джамааты, но и самостоятельные в языковом отношении этносы в единую общность, то отдельные союзы джамаатов «Даргинии» не имели и не нуждались в таком объединении. Даргинский литературный язык сложился в период «социалистического строительства» и базируется на акушинском диалекте, поскольку Акуша была столицей самого влиятельного союза джамаатов – «Акуша-дарго». Наблюдения и опросы позволяют утверждать, что даргинцы неохотно учат свой литературный язык и говорят между собой на собственных языках-диалектах, а с даргинцами из других джамаатских образований предпочитают говорить на русском языке.
Среди лезгин диалектальные различия языка не столь отчетливо выражены, и лезгины хорошо понимают, что говорит носитель иного диалекта. Однако литературный лезгинский язык, основанный на кюринском диалекте, не привлекает жителей, скажем, очень влиятельного Ахтынского джамаата, говорящих на ахтынском диалекте лезгинского языка.
Развитие литературных языков дагестанских национальностей оказывается стесненным, с одной стороны, «джамаатскими» языками (это самостоятельные языки или диалекты), а с другой – русским языком, который, помимо прочего, берет на себя уже и функции внутринационального общения, когда диалектальные различия ему мешают. Все это приводит к тому, что дагестанцы, за исключением, пожалуй, аварцев, довольно пренебрежительно относятся к хорошему освоению своего литературного языка, предпочитая свой «родной язык» – язык своего джамаата и русский язык. Это вызывает серьезную озабоченность у национальной интеллигенции, главным образом филологов, в отношении судеб родных литературных языков Дагестана» .
Одновременно это обстоятельство, внимание аварцев к своему родному языку, вызывает ярость аварофобов, которые через отдельных провокаторов пытаются спровоцировать разделение единого аварского языкового и национального пространства на отдельные лоскутки, чтобы его легче было потом ассимилировать.
