Диву дивятся все,
Кто проезжает Буглен:
Кто же согнул этот рельс?
Человек или же Дэв?
Стал тот бугленский рельс
Чудом восьмым из чудес.
Ал-Клыч это, Ал-Клыч,
Бугленский наш Геркулес.
Дал ему Бог столько сил,
Нет человека сильней,
И он как тесто месил
Сильнейших из силачей!
И батыр, крепкий как дуб.
Под ним был Поддубный сам...
Погиб Ал-Клыч за мечту,
Легендою став в устах.
Магомед АТАБАЕВ, народный поэт Дагестана.
Непревзойденный борец из маленького аула Буглен, который расположен в живописной долине недалеко от прежней столицы Дагестана Темир-Хан-Шуры, Ал-Клыч, сын Хасая, прожил всего сорок лет, но память о нем будет вечно жить в народе. Ал-Клыч был объявлен врагом советской власти и расстрелян. Имя достойного сына Дагестана, которого за невероятную силу и неслыханные борцовские победы называли нартом, львом Дагестана, его слава и победы долгие годы находились под запретом, да и сейчас о нем мало что известно. Его успехи приписывались другим. Но его известность так велика, что до сих пор о нем слагают песни и легенды.
Прославленный сын Дагестана, знаменитый силач и борец, гордость кумыкского народа, Геракл ХIХ–ХХ вв., непобедимый Ал-Клыч Хасаев родился примерно в 1880 году в селении Буглен Темир-Хан-Шуринского округа, в семье бедняка. Отца звали Хасай, мать – Патимат-ханум. У Ал-Клыча было трое братьев и две сестры. С юных лет в нем обнаружились незаурядные способности: он таскал на себе большие тяжести, которые далеко не каждому взрослому были под силу, ему не было равных в борцовских поединках и уличных драках, причем нередко он брал верх над парнями много старше него. Необыкновенно сильной женщиной была и одна из его сестер. Рассказывают, что при рукопожатии она так могла сжать ладонь, что мужчины вскрикивали от боли.
Семья Ал-Клыча жила бедно, и он, как и многие сельские жители в ту пору, отправился на заработки в города. Сначала он устроился носильщиком в Темир-Хан-Шуре, затем работал грузчиком в торговом порту Порт-Петровска. Bcкope o нeм кaк o необычайном силаче, c кoтoрым никтo нe мoжeт cocтязaтьcя, зaгoвopил вecь Дaгecтaн. Способности бугленца не остались незамеченными, и его пригласили выступать в цирке. С гастролями он объездил Северный Кавказ, Закавказье, Среднюю Азию, Украину, побывал и в Турции, Иране, Франции. Oн пpинимaл yчacтиe в cocтязaнияx бopцoв, oдepживaл oднy пoбeдy зa дpyгoй нaд caмыми пpocлaвлeнными бopцaми. Cлaвa o непобедимом дагестанце вcкope pacпpocтpaнилacь дaлeкo зa пpeдeлами Дaгecтaнa. Ал-Клыч был невысокого роста, но, участвуя в состязаниях профессиональных борцов, часто к вящему восторгу публики расправлялся с куда более габаритными соперниками. В Дагестан Ал-Клыч вернулся с многочисленными трофеями и наградами и приличной суммой заработанных денег. Он был по натуре щедрым человеком и на заработанные в цирке и на ковре деньги часто покупал различные подарки беднякам. Cтaв cocтoятeльным чeлoвeкoм, Aл-Kлыч зaкyпaл мнoгo cкoтa, тoвapoв и paздaвaл нуждающимся бyглeнцaм.
Борцом и артистом в душе Ал-Клыч оставался и до последних своих дней. Время от времени в каком-нибудь селе находился отчаянный смельчак, бросавший ему вызов, и бугленец всегда его принимал. Порой эти поединки не ограничивались правилами борьбы и напоминали больше бои без правил. Ал-Клыч неизменно выходил победителем, и это подтверждают многочисленные свидетельства очевидцев.
Непобедимый пехлеван был желанным гостем в каждом селе, куда бы он ни приезжал по делам или каким-то другим поводам. Его встречали с восторгом и непременно просили продемонстрировать свою физическую мощь, и силач охотно шел навстречу местным жителям. Это были не подготовленные цирковые номера, а чистой воды импровизация с использованием оказавшихся под рукой предметов. Ал-Клыч перетаскивал огромные валуны, которые не могли сдвинуть несколько человек; ломал по нескольку сложенных вместе подков; вязал узлы из толстых железных прутьев; рвал цепи и толстые канаты; на его плечах гнулись рельсы узкоколейки; ломались телеграфные столбы; он поднимал над собой лошадь с наездником; валил на спину быков, весивших под две тонны, и т. д.
Ал-Клыч был женат на девушке из рода великого имама Шамиля Меседу, которая с отцом проживала в Саратове. Атлет, любимец публики попросил руки Меседу и с благословения ее отца женился.
Сила и мощь его достигли такого предела, что, не найдя себе соперников среди людей, он однажды вступил в схватку со львом. По словам покойной дочери Ал-Клыча Солтанат, случилось это так: «Будучи в Петербурге на крупном турнире, где присутствовали царь Николай II с супругой, вся столичная элита, а также множество иностранцев, Ал-Клыч победил любимого борца царя (борец этот в результате схватки погиб). Царь был в ярости, и лишь вмешательство венценосной супруги Александры Федоровны помогло его успокоить. Ал-Клыч согласился по просьбе царя вступить в схватку со львом. Против него выпустили разъяренного льва. Лев ударил лапами ему в грудь, и борец упал. В этот момент лев прыгнул на него. Ал-Клыч перехватил льва на лету и разорвал ему пасть. После этого из-за сверхчеловеческого напряжения Ал-Клыч потерял сознание и пришел в себя только на третий день. Царь и все присутствующие были не только удивлены, но и шокированы. Николай II щедро наградил его за этот подвиг». На золотом поясе, подаренном царем, была выгравирована сцена поединка Ал-Клыча со львом.
На международной арене Ал-Клыч Хасаев был известен под псевдонимом Робен. Его таланту и мастерству аплодировали и восхищались в залах и манежах Чикаго, Дели, Вашингтона, Стокгольма, Парижа, Лондона, Рима, Тегерана, Стамбула и во многих других местах. Ал-Клыч побеждал таких известных борцов и силачей того времени, как: француз Рауль Ле Буше, русские Иван Заикин и Иван Шемякин, датчанин Педерсон, австриец Иосиф Графельни, иранец Билал, эстонец Георгий Лурих, поляк Станислав Збышко, осетин Бол Кануков (Казбек-Гора), прославленного иранского борца по прозвищу Черный Нарт и т. д.
Русский писатель Д. Корнев, восхищенный Ал-Клычом, написал о нем книгу под названием «Силач Рубинэ», где рассказывал о триумфальном победном шествии дагестанского нарта по столицам европейских держав.
C oшeлoмляющим ycпexoм oн выступал в гopoдax Ceвepнoгo Kaвкaзa, Зaкaвкaзья, Cpeднeй Aзии, Kaзaxcтaнa, Poccии, Укpaины. Haибoльшyю cлaвy Aл-Kлычy пpинecли eгo вeликoлeпныe пoбeды нa cпopтивныx apeнax Typции, Иpaнa, Aзepбaйджaнa, Kитaя, Фpaнции. Oн был eдинcтвeнным чeлoвeком, oдepжaвшим пoбeдy нaд знаменитым запорожским казаком, силачом и борцом Иваном Поддубным. Случилось это в Петербурге, где Иван Поддубный, честно признав свое поражение, лично снял и вручил Ал-Клычу свой золотой чемпионский пояс. «Это не человек, а сам дьявол, состоящий из стальных мускулов», – говорил о нем Иван Поддубный.
В 1915 году Ал-Клыч поступил на военную службу. Служил он при штабе Кавказского военного округа. Позже у властей появились подозрения, что Ал-Клыч проводит работу в пользу Турции, поэтому Ал-Клыча выслали под негласный надзор полиции в Томскую губернию. Домой он смог вернуться лишь после февральской революции и сразу же активно включился в политическую борьбу.
После свержения царизма на политической арене Дагестана реально оформились две политические силы: Милли-комитет (национальный комитет) Нажмутдина Гоцинского, боровшегося за отделение Дагестана от России и создание здесь исламского имамата, и Военно-революционный (социальный) комитет, возглавляемый Джалалутдином Коркмасовым. В неразберихе революционных коллизий Ал-Клыч Хасаев оказался на стороне имама Гоцинского и боролся против большевиков, искренне считая их противниками ислама. В январе 1918 года вооруженные отряды Гоцинского, возглавляемые Ал-Клычем, заняли тогдашнюю столицу Дагестана – Темир-Хан-Шуру. Штаб Гоцинского находился в Нижнем Казанище, в усадьбе сельского старшины Тонаева Джалава, а Ал-Клыч вместе с другими нукерами имама был всегда при нем. В марте 1918 года Ал-Клыч возглавил отряд из 500 человек для ликвидации Порт-Петровского Военно-революционного комитета. Вскоре отрядами Гоцинского был захвачен и Порт-Петровск, однако в апреле 1918 года отряды Гоцинского оставили Порт-Петровск и отошли в горные районы Дагестана.
Могли ли большевики не прилагать усилий, чтобы избавиться от такого противника, привлекающего людей своей харизмой, пользовавшегося в народе авторитетом? Когда стало очевидно, что Горское правительство не устоит против добровольческой армии, Ал-Клыч стал активно помогать большевикам в организации сопротивления наступающим на Дагестан корпусам генерала Деникина: вел агитационную работу, набирал добровольцев, оружие для большевиков, принимал непосредственное участие в боевых действиях партизан на манасском и каякентском направлениях. Он оставался на фронте до самого конца боевых действий на территории Дагестана.
Однако его заслуги перед новой властью так и не были оценены местным большевистским руководством. В 1961 году, будучи на курорте в Крыму, бывший комиссар Порт-Петровска вспоминал, как была проведена акция против Ал-Клыча, возглавлявшего штаб. Из Порт-Петровска его отряд оттеснили в Темир-Хан-Шуру. Не привыкший отступать Ал-Клыч был взбешен и по дороге срывал свою злость на верстовых железных знаках, скручивая их в бараний рог и приговаривая: «Так и большевиков будем скручивать». Человек, имевший отношение к этому, рассказывал, что допрашивать подолгу Ал-Клыча не могли, так как все боялись вести его на допрос, не хватало сил с ним справиться. Единственный раз это удалось, когда пятнадцать человек одновременно набросились и связали его. Летом 1920 года Ал-Клыч Хасаев был арестован за контрреволюционную деятельность. Получив известие об аресте своего легендарного земляка, бугленцы встали на его защиту. В Дагревком было направлено решение схода жителей села Буглен: «9 июля 1920 года мы, общество с. Буглен Темир-Хан-Шуринского округа, состоящего из 220 дворов, сего числа с разрешения сельского комиссара Шихшабека Арсланбекова собрали на сход 160 человек и, обсудив вопрос о нашем жителе Ал-Клыче Хасаеве, единогласно постановили: “Засвидетельствовать, что Хасаев в составе горских революционных войск, осаждавших Темир-Хан-Шуру, дрался с контрреволюционными войсками Деникина, причем командовал отрядом группы повстанцев, что после неудачи на этот раз и отступления горцев Хасаеву пришлось покинуть родной аул и переселиться в горы, где все время восстания состоял в рядах повстанцев и боролся против Деникина. В деятельности Хасаева не было ничего контрреволюционного и противного советской власти, и он в этом смысле вполне благонадежен, насколько это нам известно”». Заступничество земляков не помогло.
В 17 часов 11 июля 1920 года Дагестанский областной ревтрибунал вынес приговор о расстреле Ал-Клыча Хасаева: «Приговор окончательный, входит в силу через 21 час. Личное имущество конфисковать. Исполнение приговора поручить отряду особого назначения при ЧК». Председатель Дагревкома Джалалутдин Коркмасов заявил бугленцам, что он уже не в силах отменить решение ревтрибунала. 12 июля Ал-Клыча не стало. По свидетельству очевидцев, кoгдa Aл-Kлычa вeли нa кaзнь, oн copвaл peльc-yгольник и изoгнyл eгo в cпиpaль, ocтaвив пoтoмкaм вeщecтвeннoe cвидeтeльcтвo cвoeй yникaльнoй cилы. Расстреляли его в доме владельца Темир-Хан-Шуринского пивзавода Квашина. Обстоятельства его гибели до сих пор не известны. Большевики держали в тайне место захоронения Ал-Клыча, поэтому оно по сей день неизвестно... И только спустя 70 лет Ал-Клыч был реабилитирован.
Он стал жертвой смутного времени, когда в Дагестане полыхала гражданская война, безжалостно пожиравшая своих героев. В непростой общественно-политической ситуации Ал-Клыч метался, он не искал личной выгоды, а хотел быть полезным народу, но не мог определиться, на чьей стороне правда, кто несет его родине свободу и избавление от тягот.
Так за что же был казнен Ал-Клыч? Как случилось, что врагом народа был объявлен кумир горцев, преданный Родине всей душой и всеми помыслами? Как свидетельствуют недавно опубликованные документы из архивов КГБ, после ареста Ал-Клыча началась поистине драматичная борьба за спасение великого спортсмена и популярного общественного деятеля. Он сам, его адвокат А. Загорянский, общества селений Буглен, Салта, Кудали, Куппа приводили десятки фактов, свидетельствующих о невиновности Ал-Клыча, о его большом вкладе в борьбу за освобождение Дагестана, настоятельно просили обратиться к таким авторитетным свидетелям, как известный революционер Осман Османов и шейх Али-Хаджи Акушинский. Более того, вне внимания ревтрибунала осталось и «вето», наложенное Дагревкомом на исполнение решения «тройки». Спустя же пять месяцев после расстрела Ал-Клыча Дагревком на спешно созванном заседании задним числом отменяет свое «вето» – еще один факт вопиющего беззакония!
Так, в сорокалетнем возрасте трагически оборвалась жизнь человека феноменальной силы, незаурядного мужества, большой человечности, патриота. Все дагестанцы надеются, что где-нибудь в уже рассекреченных архивах НКВД есть данные о месте его захоронения.
Все, что зависело от него, Ал-Клыч сделал при жизни. Воздать должное его светлой памяти – долг живущих ныне. Лев Дагестана, знаменитый пехлеван и гордость всех дагестанцев, говоря словами поэта, сам воздвиг себе памятник нерукотворный, и к нему не зарастет народная тропа.
